Эхо

Она читала рассказы Бай Чжэнь, и они ей не нравились, она не находила в них ничего выдающегося, ничего из того, что подмечал Му Дафу. Впрочем, один рассказ впечатление на нее все-таки произвел, назывался он «Одна ночь». Он был про то, как некая героиня вместе с другими писателями отправилась в прибрежный регион собирать фольклор. Оказавшись в красивом местечке, незнакомые прежде люди спустя буквально полчаса смущения принялись рассказывать друг другу свои истории. В какой-то момент героиня предложила никому не закрывать на ночь дверь, сказав, что зайдет к каждому, чтобы познакомиться поближе. Вечером, не зная, как в результате поступили остальные, сама героиня действительно не стала запирать дверь. Ей просто хотелось проверить, найдется ли в их компании человек с реверсивным мышлением? Ближе к утру ее дверь со скрипом отворилась, проникший в ее владения неизвестный попросил не включать свет. Собственно, она делать этого и не собиралась. Не говоря ни слова, они провели в страстных объятиях друг друга более полутора часов. На следующий день все продолжили собирать фольклор, героиня понятия не имела, кто именно к ней приходил, подозревая то одного, то другого. Единственной уликой, которую оставил неизвестный, было то, что в момент экстаза он выкрикнул слово «кайф». Следующей ночью к ней в комнату снова попытались проникнуть, однако на этот раз она свою дверь заперла на ключ. Ей хотелось сохранить на память пленительные воспоминания об одной, но никак не о двух ночах. При этом ей не хотелось, чтобы личность незнакомца была установлена, она предпочитала подозревать сразу нескольких человек. Такого рода неопределенность ублажала ее безграничное воображение и вместе с тем избавляла от каких бы то ни было последствий.

Когда Жань Дундун читала этот рассказ, у нее родились кое-какие сомнения, она даже потребовала доказательств у Му Дафу, однако тот сказал, что первой особенностью рассказа является вымысел, и второй, собственно, тоже. Такого рода объяснение несколько усыпило бдительность Жань Дундун, между тем уже тогда в ее голове прозвенел первый звоночек: возможно ли при полном вымысле наличие сразу двух совпадений? Во-первых, сами они, занимаясь любовью, тоже предпочитали делать это в темноте, а во-вторых, когда Му Дафу испытывал наивысшее наслаждение, то тоже выкрикивал «кайф».

Но то было два года тому назад, в то время она в нем не сомневалась, у нее и мыслей таких не возникало – как не бывает морщинок на молодой коже или ветра на необъятной равнине. Она полностью ему доверяла до тех пор, пока не обнаружила, что муж снимал номера в отеле. Когда у нее был включен режим доверия, то всякого рода сомнения игнорировались, когда же активировался режим сомнения, то даже мало-мальские подозрения стали выскакивать одно за другим, отзываясь назойливым эхом, словно экспрессивные словечки в статьях Му Дафу.

В ходе расследования дела «Большая яма» Жань Дундун выяснила, что за полгода до публикации этого рассказа Му Дафу ездил в один приморский городок, где собирал фольклор для какого-то журнала, и, что самое интересное, среди остальных участников проекта была Бай Чжэнь. В книжном шкафу мужа Жань Дундун обнаружила номер журнал за тот год, в котором на внутренних сторонах обложки были размещены сразу десять фотографий с того мероприятия. Среди них она нашла пять фотографий, на которых красовались Му Дафу и Бай Чжэнь, причем их совместные фото были окутаны каким-то флером загадочности. Тогда она просмотрела недавние посты Бай Чжэнь в соцсетях и с удивлением обнаружила, что двадцатого числа прошлого месяца, в тот самый день, когда Му Дафу снял номер в отеле, Бай Чжэнь приезжала в их город на презентацию своей новой книги, и среди почетных гостей на этой встрече был не кто иной, как Му Дафу. «Если в город приезжала Бай Чжэнь, то почему он не сообщил об этом мне?» – подумала Жань Дундун.

17

На выходных Му Дафу отправился на встречу. Жань Дундун осталась с дочерью дома и взяла на себя приготовление ужина. Пока она жарила овощи, без конца повторяла про себя: «Главное – не пересолить»; когда же они сели ужинать, то вкус ей показался каким-то странным.

– Как тебе на соль? – обратилась она к Хуаньюй.

– Несоленое.

– Ты просто привыкла к папиной еде, которая явно на любителя.

– Папа вкусно готовит, зато мама лучше объясняет математику, – ответила дочь.

«Какая сметливая, – подумала Жань Дундун, – маленькая, а уже понимает, как сохранить баланс между папой и мамой».