Эхо

— Я понял. Но только почему твоя мать обвинила тебя в смерти отца, если он сам себя убил?

Некоторое время Дикон пил пиво, ничего не отвечая.

— Потому что она самая настоящая стерва, — спокойно проговорил Хью.

Дикон завозился на стуле:

— Она сказала так, потому что в этом имелась доля истины. В одиннадцать часов накануне Рождества отец признался мне, что хочет умереть, и я не стал его отговаривать или еще как-то сдерживать. Через пять часов он застрелился. Моя мать уверена в том, что я смог бы убедить его не делать этого.

— Почему же ты даже не попробовал?

— Потому что он попросил меня не ввязываться и не мешать ему.

— Да, но… — Изумленные глаза подростка изучали лицо Дикона. — Неужели тебе было все равно в тот момент, и ты не боялся, что он действительно решится и покончит с собой? Когда Билли истязал самого себя, я каждый раз бесился, не зная, как мне поступить. То есть, я хотел сказать, что у меня каждый раз появлялось какое-то чувство ответственности за него, что ли…

Дикон выдержал испытующий взгляд Терри, но потом опустил глаза:

— Бесился. Неплохое выражение. Именно так я себя чувствовал, когда раздался тот роковой выстрел. Конечно, мне было далеко не все равно, и я прежде как-то умел разубеждать отца и уговаривать его не делать чего-либо с собой. Но на этот раз он все решил для себя окончательно, и ему хотелось, чтобы я при этом дал свое благословение. Потому что, как он считал, другого выхода у него просто не оставалось. Вот я и благословил его. — Он тряхнул головой. — Конечно, я надеялся, что этого все же не произойдет, но уж если случится самое страшное, то отец, по крайней мере, будет убежден, что я его не проклинаю.

— Да, но… — Снова начал Терри и опять запнулся, словно не знал, как реагировать на все услышанное. История взволновала его гораздо больше, чем мог ожидать Дикон. Теперь Майкл размышлял над тем, не было ли и тут каких-нибудь совпадений между его отношением к отцу, и отношениями Терри — Билли. Неужели Терри все же обманул его, и Билли пытался покончить с собой? Или, наоборот, подобно Майклу, Терри потерял интерес к постоянной заботе о Билли, и своим бездействием подтолкнул Блейка к самоубийству?

— Что «но»? — спросил Майкл.

— Но почему ты ничего не рассказал матери об этом? Уж она-то тоже могла бы попробовать отговорить отца от такого поступка.

Дикон посмотрел на часы:

— Может быть, эту историю мы отложим на более удобное время? Нам еще надо успеть за покупками, и, кроме того, я до сих пор так и не решил, как мне поступить с носом Хью. — Он закурил очередную сигарету, и принялся внимательно рассматривать свояка через тоненькую струйку дыма. — Почему же Эмма сразу не выбросила обрывки второго завещания? — Он цинично улыбнулся, заметив, как смутился Хью. — Постой, дай-ка я попробую догадаться сам. Она, наверное, не могла даже предположить, что он ей оставил всего двадцать тысяч, а когда собрала листки из кусочков, то было уже поздно: и ты, и девочки видели этот документ.

— Ей действительно стало интересно. И она принесла эти обрывки домой. Честно говоря, мы надеялись, что сумма там окажется такой, чтобы мы смогли расплатиться с матерью и отдать ей долги. Получилось, что Пенелопа использовала деньги, которые принадлежат тебе, поэтому, по всей справедливости, мы обязаны теперь тебе, а не матери. И я клянусь тебе, Майкл, что мы даже не просили ее о материальной помощи. Твоя мать без конца твердила об одном и том же: как она хочет помочь своим любимым внучкам, поскольку больше внуков у нее, по всей вероятности, не будет. Да и я сам как-то сдуру ляпнул, что у Антонии дела в школе идут не слишком хорошо, и учителя беспокоятся за нее — это и решило исход дела. Уже через два месяца Антония и Джессика перешли в частную школу, за обучение в которой мать выплатила деньги вперед.

Дикон поморщился. Он прекрасно понимал, что Хью и Эмма просто довели старушку своими бесконечными намеками, и она, в конце концов, сдалась.

— Ну, и как они сейчас учатся?

— Хорошо. — Он вытер рукой пот со взмокшего лба. — В общей сложности она заплатила за двенадцать лет обучения: пять должна проучиться Антония, так как она на два года старше, и семь — Джессика. Я говорю об очень большой сумме, Майкл. Ты, наверное, и понятия не имеешь, сколько стоит обучение в частном интернате.

— Сейчас скажу. От ста пятидесяти тысяч и выше. — Он приподнял одну бровь. — Ну, ты, наверное, просто не читал мою статью об избирательном образовании. Я глубоко исследовал данный вопрос, включая и стоимость самого обучения. Ну что ж, ты считаешь, что это хорошее вложение денег?

Хью неопределенно пожал плечами, не зная, что и ответить: