Эхо чужих желаний

– Думаю, ты бы предпочел, чтобы Нолан не видел, как тебя учит женщина. Школьная учительница, приходящая на дом, напоминает гувернантку.

– О боже, вовсе нет, – искренне огорчился Дэвид. – Честно говоря, я даже боюсь признаться родителям, сколько всего узнал за время занятий с вами. Иначе они отправят меня не в школу, а в здешний монастырь.

Сочетание обаяния и стеснительности, свойственное Дэвиду, выглядело очень привлекательно. Черты грубоватого, доброго отца оттенял лоск, который, должно быть, достался мальчику от матери.

– Я могла бы каждый день давать вам с мистером Ноланом задания. Скажем, на полтора-два часа. Я проверю выполненную работу, не заходя сюда, и мы избежим неловкой ситуации.

На лице Дэвида отразилось облегчение.

– Мистер Нолан так же плох в латыни, как и ты? – поинтересовалась Анджела.

– Вроде в этом он посильнее меня. Латынь ему тоже понадобится, он хочет заниматься юриспруденцией.

– Его отец – барристер?[6]

– Солиситор[7], – ответил Дэвид.

– В таком случае дело обещает быть приятным и легким, – сказала Анджела с горьким смешком.

Дэвид был озадачен, но мисс О’Хара сменила тему. Юный Пауэр не был виноват в том, как устроена система. Эта система подразумевала, что Дэвид Пауэр станет врачом, как его отец, Джеймс Нолан из Дублина – солиситором, как его отец, а Клэр О’Брайен будет крайне трудно стать кем-либо вообще. Анджела расправила плечи: трудно, но все же возможно. Разве Клэр не видела перед собой в классе лучший пример подобного исключения? Анджела, младшая дочь Динни О’Хары, пьяницы и бездельника, который шлялся по Каслбею в поисках любой подачки. Она получила приглашение в колледж, и ее оценки были выше, чем у других студентов. Семье удалось выкроить деньги, чтобы отправить брата Анджелы в миссию, а ее племянницы и племянники жили в комфортабельных домах в Англии. Когда семья шла за гробом отца пять лет назад, никто в Каслбее не испытывал к ним жалости. Если Анджела добилась своего, имея отца-пьяницу и мать-калеку, то сможет и Клэр, если очень постарается, а девочка пока старалась изо всех сил.

– Что ж, студент, – обратилась Анджела к Дэвиду, – продолжим занятия в школе, пока знатный господин из Дублина не застукал нас за любимыми книгами.

– Вы великолепны, мисс О’Хара, – восхитился Дэвид. – Жаль, что вы не мужчина, а то могли бы стать священником и учить нас в школе, как полагается.

Молли Пауэр усердствовала в стремлении обеспечить юному другу Дэвида достойный прием. Она давала Нелли бесконечные указания, требуя подать завтрак в комнаты на подносах и достать лучшее столовое серебро, пока Дэвид не попросил позволения просто спуститься в гостиную и поесть как обычно. Прежде чем заняться своими делами, им предстояло выполнить домашнее задание от мисс О’Хары. Зато какой длинный день ждал их впереди! Нолан радовался близости пляжа.

«Почти как частный доступ к морю», – с завистью сказал он.

Требовалось всего-навсего перелезть через изгородь в конце сада и спуститься по тропинке на песчаный берег к пещерам. Путь пестрел надписями с предупреждением об опасности. Нолан обследовал пещеру Эха и другие, поменьше. В высоких резиновых сапогах он скользил и карабкался по прибрежным камням, обнажившимся после отлива, собирал необычные ракушки. Он дошагал до конца Клифф-роуд, чтобы проверить, дует ли ветер из Пыхающей дыры. Он прогулялся по полю для гольфа и надумал вместе с Дэвидом брать уроки игры следующим летом. Он не мог поверить, что им разрешили пойти вечером в кино. В Дублине его пускали только на утренние сеансы – до тех пор, пока мать не узнала про блох.

В Каслбее Нолан приглянулся всем. Во-первых, он был красив: невысокий, с острыми чертами лица и волосами, которые не торчали под разными углами, как у Дэвида, а волной ниспадали на лоб. Казалось, ничто не ускользало от его пронзительного взгляда. Он одевался со вкусом и расхаживал, подняв воротник и засунув руки глубоко в карманы. Нолан часто шутил насчет своего низкого роста, утверждая, что страдает комплексом маленького человека, как Наполеон и Гитлер.

Во-вторых, он был вежлив с миссис Пауэр и жадно выпытывал у мистера Пауэра медицинские сведения. Он похвалил стряпню Нелли и заявил, что, по его мнению, Каслбей – самое красивое место в Ирландии. В мгновение ока Нолан стал в доме Пауэров почетным гостем. Он понравился даже Анджеле О’Харе. Нолан добросовестно выполнил задание, испещрив листы мелкими аккуратными буквами, и Анджела немедленно прислала ему записку:

Будьте добры, пишите не таким вычурным почерком, чтобы его можно было разобрать. Я не понимаю, правильно ли вы подставили окончания, склоняя существительные. Я не позволю, чтобы мою работу сводили на нет.

– Она, должно быть, яркая личность. Почему бы не встретиться с ней? – спросил Нолан.

Дэвид не был уверен, что это хорошая идея. Он знал, что занятия с мисс О’Харой его компрометируют.