Эхо чужих желаний

Дэвид сообразил, что вышел за рамки, о которых не подозревал, и почувствовал себя неловко. Он видел, что с девушками на пикнике обращались не по-джентльменски. Компания веселилась и играла в бутылочку. Парни щедро угощали девчонок сидром и пивом, подбадривая что было сил. Потом девочки слегка поглупели, одна или две заплакали, Кэт стошнило, они плохо держались на ногах, падали. Но таковы правила вечеринок. Не хотелось признавать, что Фиона относится к другому сорту девушек – к тем, кого нельзя приводить на такие встречи, однако это было правдой. Когда сестра Джерри вернулась с подносом печенья и какао, Дэвид осознал, что ему бы тоже не понравилось, если бы она участвовала в чем-то подобном.

Он подумал, не попросить ли Фиону написать ему в школу письмо. У Нолана была девушка, присылавшая ему длинные письма. Но Дэвид понимал, что это сложно устроить. Если бы Фиона согласилась, ему бы пришлось объяснять нюансы системы. Письма сначала читал священник, и поэтому девочка вынужденно притворялась мальчиком. Элис, подруга Нолана, обычно подписывалась именем Энтони. Она держала в памяти, что нельзя упоминать о хоккейных матчах, и заменяла хоккей на регби. Письма были так тщательно зашифрованы и двусмысленны, что никто не мог толком понять, что они значат. И все же Нолан радовался им и гордо рассказывал одноклассникам, как хороша собой Элис. Было бы неплохо провернуть то же самое с Фионой. Но если Джерри не позволил ей участвовать в вечеринке, он почти наверняка воспротивится тому, чтобы сестра писала зашифрованные письма мальчику из школы-пансиона. Такое поведение сочли бы легкомысленным, а порочить репутацию Фионы Дойл было нельзя. Дэвид заметил, что относится к Джерри и Фионе как к сиротам, хотя они жили вместе с родителями. Это было странно.

– Предки не вмешиваются в твою жизнь? – с завистью спросил Дэвид.

– Они слишком много работают, – ответил Джерри. – Так было всегда. Это собачья жизнь, мама ненавидит эту работу. Но что еще остается?

– Чем бы она предпочла заниматься?

– Расставлять цветы на столике в прихожей в таком доме, как ваш, – рассмеялся Джерри. – Разве не это мечта каждой женщины?

Когда Дэвид вернулся тем вечером домой, крыша не рухнула, а небеса не засверкали молниями. Очевидно, родители поговорили между собой. Мать пришивала именные бирки к новым носкам и пижаме Дэвида. Казалось, миссис Пауэр позабыла о ссоре во время ланча.

– Наверное, снова погрузиться в учебу будет непросто, – предположила она.

Дэвид решил не уступать матери в любезности.

– Да, но я очень рад, что со мной занималась мисс О’Хара, очень рад. По словам Нолана, нам чертовски повезло заполучить такого учителя. Нолан рассказывал, что в Дублине учителя – те еще пройдохи. Они просят бешеные деньги и заставляют много зубрить, а еще от них несет выпивкой.

Отец Дэвида на другой стороне камина рассмеялся:

– Твой друг Джеймс несет полную чушь. Нельзя делать обобщений обо всех представителях профессии, как нельзя стричь под одну гребенку моих коллег или коллег его отца. Боже мой…

– Ты же знаешь, как ведет себя Нолан, – ответил Дэвид.

– Конечно знаю. Нолан очень смышленый молодой человек. Он нам понравился – и маме, и мне. Зови его в гости в любое время или кого угодно из твоих друзей. Дом большой, в нем достаточно места. Немного шума нам не повредит, его бывает даже приятно слышать.

«За обедом звучала другая песня, – подумал про себя Дэвид. – Тогда я нарушал в доме покой».

Он заверил родителей, что с удовольствием пригласил бы Нолана еще раз, и поблагодарил за разрешение приводить в дом гостей. Мать Нолана волновалась по любому поводу. Когда не беспокоилась о блохах, тревожилась, что обвалится потолок. Нолан сказал, что она принимала какое-то средство для укрепления нервов, но толку от этого было мало.

В последний вечер накануне возвращения в школу Дэвид сказал, что хотел бы сходить домой к мисс О’Харе, чтобы поблагодарить ее и, возможно, вручить небольшой подарок. Мать Дэвида заявила, что Анджела О’Хара сочтет это лишним, ведь ей платили достаточно. Но доктор Пауэр возразил, что Дэвид прав и почему бы не подарить мисс О’Харе какую-нибудь книгу. Учительница всегда, когда приходила, восхищалась их библиотекой.

– Тебе не обязательно идти в дом Динни О’Хары, – отрезала Молли Пауэр.

– Динни О’Хара уже пять лет лежит на церковном кладбище. Вряд ли он выйдет оттуда и испортит нам мальчика, – усмехнулся Пэдди Пауэр, и Дэвид увидел на лице матери поджатые губы и знакомое кислое выражение.

Нелли помогла Дэвиду завернуть в бумагу книгу об ирландских топонимах. Они сняли надорванную суперобложку. Твердая обложка смотрелась очень привлекательно.

Горничная с восхищением разглядывала мелкий шрифт.

– Подумать только! Неужто Анджела О’Хара может все это прочесть и понять? Вот что получается, если корпеть над книгами.