Эхо чужих желаний

– О, я уверена, что вы бы так и поступали, мисс О’Хара.

Анджела попыталась прикинуть, сколько монахине лет. Возможно, Иммакулата старше ее самой всего лет на десять. Этой белокожей надменной женщине, скорее всего, было меньше сорока. Разве это не странно? Ученики, вероятно, думали, что матушке под девяносто. Но с другой стороны, дети обычно считают, что всем учительницам не меньше девяноста, и не стоит на них равняться.

– Мисс О’Хара, я хотела с вами побеседовать при первой же возможности.

– Правда? – насторожилась Анджела.

Что за безотлагательный вопрос, который нельзя обсудить в школьных стенах? Может быть, Иммакулата слышала замечание Анджелы о том, что вонь в школе невыносима и без детской рвоты?

– Речь о вашем брате, отце О’Харе.

Горячая желчь прихлынула к горлу, а в груди зачесалось, словно от прикосновения куриных перьев.

– Правда? – повторила Анджела, стараясь не перемениться в лице и напоминая себе о том, что эта глупая манерная монахиня делает эффектную паузу после каждой фразы – даже если не собирается сообщить ничего зловещего.

– Тут кроется какая-то загадка, – сказала Иммакулата.

– Загадка, матушка?

Анджела играла по правилам: чем скорее она задавала уточняющий вопрос, тем быстрее следовал ответ.

– Да. Мне любопытно, с вашим братом… с ним все хорошо, не знаете? У него все в порядке?

– Я искренне надеюсь, что да. Он ни на что не жаловался в последнем письме. Почему вы спрашиваете?

Анджела восхитилась, услышав свой бодрый голос. Как прекрасно, что она могла выдавать правильные ответы, даже оцепенев от ужаса и почти не владея собой.

– Видите ли, у нас в общине есть сестра, которая не живет здесь постоянно. Она гостила у нас в прошлом году. Возможно, вы с ней не встречались – она почти не бывала в школе и не покидала монашеской кельи. Она приехала к нам вроде как в отпуск.

Анджела хранила на лице выражение живого интереса, сдерживая крик, призывающий монахиню поторопиться.

– У этой сестры есть брат. Он учится в семинарии, хочет стать монахом и мечтает служить в зарубежной миссии, поэтому сестра обратилась ко мне.

Иммакулата сделала паузу. Улыбка мисс О’Хары была учтивой, как у ребенка, который думает, что вежливость располагает к себе.

– Сестра находится в затруднительном положении. Увы, ее семья не желает посвятить Господу второго ребенка и стоит у мальчика на пути. Родители интересуются, что ждет на чужбине их сына, и хотят поговорить с кем-нибудь из священников, вернувшихся из миссии. Они хотят знать, чем будет заниматься их мальчик в новой жизни. – Матушка Иммакулата замолчала и недовольно усмехнулась. – Как будто кто-то из нас мог знать заранее, на что похоже пребывание в Господе.

Анджела сглотнула и кивнула.

– Я рассказала сестре о нашем преподобном отце О’Харе и дала его адрес. Сестра получила от него в ответ очень странное письмо. Очень странное.

– Она просила Шона описать ее родителям свою повседневную жизнь? – Голос Анджелы звучал на удивление твердо и невозмутимо.

– Да, верно, и сестра утверждает, что ее письмо было четким и ясным, в чем я уверена, потому что она действительно умеет хорошо изъясняться. Конечно, нелегко объяснить рукоположенному священнику, что родители не вполне одобряют выбор своего отпрыска, но я посоветовала сестре не стесняться и написать все как есть. Я намекнула ей, что, хотя меня в то время здесь не было, по моим ощущениям, путь отца О’Хары к принятию сана не был сплошь усыпан розами. Он ведь тоже испытал немало трудностей.