Эхо дефолта

- Руки можете пока опустить, банкир! - Слово "банкир" Гуров произнес с таким нескрываемым презрением, что Гранин, чье лицо и так уже было почти свекольным, покраснел или даже побурел еще больше.

- Какие жуткие вещи вы говорите, - простонал Гранин. - Я не вижу иного выхода, как пригласить своего адвоката. Вот!

Гранин бросил на Гурова опасливый взгляд и тут же отвел глаза в сторону.

- А почему вы так разволновались, Вениамин Петрович? - Гуров устроился удобнее в кресле и, услыхав скрип двери, резко оглянулся.

Анна Марковна, сунувшая было нос в кабинет, услышав гуровский рык: "Вон отсюда!" - выскочила, держась за сердце, точнее, за бюст.

- Итак, мы продолжаем нашу дружескую беседу, - Гуров снова повернулся к Гранину.

Гранин молчал, стоя вполоборота к Гурову.

- Вы что-то сказали? - поинтересовался Гуров.

- Я сказал, - с трудом произнес Гранин. - Про адвоката я сказал...

- Хотите адвоката, значит, получите его, - Гуров согласно кивнул. Однако для этого мне придется принять некоторые меры... Меры, вызванные вашим нежеланием сотрудничать. Собирайтесь!

- З-зачем? - прошептал Гранин.

- Поедем к нам в гости, - объяснил Гуров. - Мне неуютно здесь. Вы бегаете, словно блох из себя вытрясаете. Кричите зачем-то... Движения делаете угрожающие. У нас в главке вы будете вести себя по-другому. На допросы будете приходить с адвокатом, точнее, я его буду приглашать. А в промежутках между допросами будете отдыхать в уютной камере.

- В камере? - Гранин был близок к обмороку. Он схватился за сердце, открыл рот и часто-часто задышал. - Вы сказали "в камере"? О господи!

- Если вы сейчас изобразите приступ, - заметил Гуров, - то мне придется отвезти вас в стационар. У нас там работают неплохие врачи. И обеспечение у них - не как в других подобных заведениях.

- Не надо, - сказал Гранин и убрал руку от груди. - Нет, не надо! крикнул он. - Я не хочу в ваш стационар! Я хочу домой! Я готов сотрудничать и оказать... как это правильно сказать?..

Гуров молча пожал плечами.

- Короче, я готов, спрашивайте меня, о чем хотите, как хотите... Гранин подбежал к своему столу и начал наливать из сифона воду в стакан. Все скажу, мне все равно! - заявил он и уронил стакан, обрызгав себе брюки. Стакан разбился со звоном, а потом еще Гранин наступил на осколки, захрустевшие под его ногами.

Гуров покосился влево. Дверь даже не шевельнулась, очевидно, Анна Марковна больше не решилась рисковать.

- Не разбегайся, прыгай! - сказал Гуров. - Повтори, о чем я тебя спрашивал?

- Об акциях, - со скорбной миной произнес Гранин.

- Какой был ответ?

- Я сказал, что это информация конфиденциальная. - Гранин сжал руки и умоляюще протянул их к Гурову. - Но это и в самом деле секрет!

Гуров показал рукой в кресло напротив себя.

- Ага, - пробормотал Гранин, трусцой подбежал и сел, отдуваясь и вытирая пот со лба рукавом пиджака. Когда ему это надоело, он вспомнил, что у него есть платочек.

Достав скомканный несвежий платочек, Гранин понюхал его, сморщился и все равно им утерся.

- Я слушаю, - напомнил Гуров.

- Ну да, - отчаянно выпалил Гранин, - ну да, пятьдесят один процент акций был у Анатолия Анатольевича. Вот я и сказал!

- А остальные?

- Остальные? - Гранин вытер нос, и дальше уже разговор, сдвинувшийся с мертвой точки, пошел веселее. - Остальные были разделены еще на две части. Тридцать пять процентов - у Лористонова, а тринадцать - у Бурляева. Вот я вам все и рассказал.

Гранин расслабился и даже слабо улыбнулся, ему на самом деле полегчало.

- Только три акционера? - удивленно переспросил Гуров. - Как же так? Обычно в банках есть несколько крупных и еще больше мелких акционеров. А тут всего трое, и бедностью каждого не попрекнешь! Откуда у Лористонова с Бурляевым появились деньги на покупку акций? Они что, внебрачные внуки Рокфеллера?

- Все очень просто, господин полковник, - произнес Гранин. - Это следствие девяносто восьмого года. Грянул так называемый дефолт... Хоть термин и неверен, но я говорю так, чтобы вам было понятно.

- Восемнадцатое августа, - вспомнил Гуров.

- Семнадцатое, с вашего позволения, - робко поправил его Гранин и пробормотал: - Извините. Восемнадцатого все стало, так сказать, достоянием широкой гласности, а началось-то семнадцатого. Именно семнадцатого.

- Да плевать, когда началось, - сказал Гуров. - Откуда у двоих силовиков столько акций?

- Анатолий Анатольевич, мир его праху... - Гранин нахмурился, пошептал губами и неуверенно спросил: - Или земля ему будет пухом? Как правильно говорить, я не знаю?

- Дальше! - требовал Гуров. - Придет время, услышишь, тогда и узнаешь!

- Ну зачем вы так? - Гранин передернул плечами, словно его била дрожь. - Вы шутите над вещами, принципиально недоступными пониманию людей! А это грех! Ну да я отвлекся!

- Вот именно, - усмехнулся Гуров.