Эхо Квикторн и Великое Запределье

Эхо пропустила его жалобы мимо ушей и зашагала дальше, дрожа, несмотря на жаркий сырой воздух, давящий со всех сторон. Факелы отбрасывали на каменные плиты странные тени, а по коридорам разносились сдавленные крики. Время от времени на голову Эхо падали капли воды, скатываясь по затылку, но девочка упрямо продолжала идти вперёд.

Вскоре они вошли в помещение для заключённых, проходя одну за другой камеры с толстыми ржавыми железными решётками. Внутри, в тени, прятались мужчины с дикими бородами и ещё более дикими глазами.

– Принёс мне каши, мальчик? – Лысый мужчина с тремя пеньками зубов, торчащих из красных дёсен, пошатываясь, вышел к ним из темноты и загремел решёткой, а затем попытался схватить Горация за рукав.

Гораций взвизгнул и отскочил назад, врезавшись в Эхо, которая едва не вскрикнула от испуга и уронила план подземелья в лужицу на полу.

– Зачем же так трусить! – воскликнула Эхо, обращаясь наполовину к Горацию, наполовину к самой себе. Она выудила план из лужи и вытерла его о брюки. Гораций был, наверное, худшим из всех возможных спутников для приключений – его нервозность была заразительна. Почему Эхо вообще позволила ему пойти с собой?

Гилберт крепче сжал коготки на её плече и склонил голову набок.

– Что случилось? – прошептала девочка.

Впереди кто-то пел печальную песню.

Гораций обхватил себя руками.

– Теперь ты видела подземелья. Пожалуйста, давай уйдём отсюда…

– Тише, – шикнула Эхо. Она прокралась вперёд, чувствуя, как пульс стучит в ушах, пока не оказалась достаточно близко, чтобы разобрать слова.

  Плавал я, словно кит в океане, мой друг,
  Пока рыбки-загадки резвились вокруг.
  Я пел песни луне, а она пела мне
  Над серебряным морем в ночной тишине.

Рыбки-загадки! Эхо с облегчением улыбнулась. Это наверняка был профессор. Девочка пошла на звуки песни и, обогнув последнюю каменную колонну, восторженно ахнула, увидев слегка потрёпанного профессора Даггервинга, который сидел в камере, скрестив ноги. Копна его рыжих волос походила на рыжий одуванчик ещё больше, чем раньше.

– Профессор!

Профессор Даггервинг подпрыгнул от испуга и поднял глаза. Затем на его лице расцвела широкая улыбка.

– Это ли не юная леди Эхо! И её восхитительный друг-рептилия.

Гилберт радостно запрыгал с лапки на лапку.

– Но вы, чёрт возьми, здесь…

Эхо просияла.

– Я пришла спасти вас.

– Подожди минутку. – Гораций вышел из-за угла, тяжело дыша. – Ты ничего не говорила о том, что кого-то спасаешь. Кто он вообще такой?

– Это профессор Даггервинг, – сказала Эхо. – И мы не можем оставить его здесь. – Она повернулась к профессору: – Это Гораций. Он не очень хорош в путешествиях, но он настоял на том, чтобы пойти с нами.

– А ты настояла на том, чтобы я достал для тебя план, – сказал Гораций, скрестив руки на груди. – Если бы не я, тебя бы поймали на лестнице ещё до того, как мы добрались до кухни!

Эхо нахмурилась. Но, прежде чем она успела ответить, профессор Даггервинг кашлянул.

– Позвольте представиться, молодой человек. – Он встал и протянул сквозь прутья решётки большую веснушчатую руку. – Профессор Мангров Даггервинг. Изобретатель, путешественник, авантюрист. Я родом из великого города Порт Турбийон по ту сторону Пустоши.

– По ту сторону Пустоши? – Розовое лицо Горация побледнело. – Это полная ерунда.

– Разве такого не может быть? – спросила Эхо, отчаянно желая, чтобы было именно так. – Мы никогда там не были.

– Но там же конец света!

– А что, если это неправда?

Гораций покачал головой:

– Тебе не стоит говорить такие вещи, – сказал он дрожащим голосом. – Это неправда. И если отец услышит…

Все замерли, когда в коридоре позади них раздался звук шагов.

– Это, наверное, Мортис – хранитель подземелья, – сказал профессор. – У этого мужчины тяжёлые ботинки, а рука ещё тяжелее. Вам двоим стоит убраться отсюда. – Он шутливо отсалютовал на прощание, когда Эхо и Гораций юркнули за угол и углубились в подземелья.

* * *

Эхо бежала так быстро и тихо, как только могла, по сужающимся коридорам. Гилберт всё ещё цеплялся за её плечо, а Гораций следовал прямо позади. Как только голос Мортиса затих, она остановилась.

Лицо Горация было красным.

– Ты… ты меня обманула! Ты ничего не говорила о спасении узников. – Даже в свете факела Эхо могла видеть, что он был на грани слёз. – Если отец узнает, он… Я даже не знаю, что он сделает, но нам это точно не понравится!

– Но профессору нужна наша помощь, – сказала она. – У него есть карта мира снаружи. Он мне её показал!

– Снаружи нет никакого мира, – сказал Гораций. – Он всё это выдумал, а ты купилась. Просто потому, что ты отчаянно хочешь, чтобы это было правдой. Тебе хочется думать, что где-то есть место получше, где тебе не придётся играть по правилам. Но это не так.

Эхо сглотнула, покраснев от слов Горация. Наверное, рассказы профессора Даггервинга действительно были слишком хороши, чтобы быть правдой. Внизу, в подземельях, другие города, реки и океаны вдруг показались девочке неправдоподобными.