Эхо любви

— Согласен, мэм, — сказал полковник Батлер. — Но как подумаешь, жизнь — такая грубая штука. Мы должны помочь Анне устроить свою жизнь, и чем скорее, тем лучше. В Калькутте полно мужчин, с нетерпением ожидающих прибытия каждого судна. Всем нужна белая женщина, а белые женщины там наперечет. Прошу прощения, если я вас шокирую, но такова правда жизни. Нет никаких сомнений в том, что в Индии Анна, по существу бесприданница, найдет себе мужа.

— Смею вас заверить, что в Калькутте множество достойных мужчин, — добавила миссис Батлер.

— И кто же оплатит ее путешествие? — поинтересовалась миссис Бейчер. — Вряд ли я в состоянии нести такие расходы, а ее несчастный отец ничего ей не оставил, как вам прекрасно известно, миссис Батлер.

— Я продам свои драгоценности, и деньги будут, — заявила миссис Батлер.

— Ты не расстанешься ни с единым камнем! — возразил полковник Батлер. — Я возьму на себя расходы по ее путешествию, и раз уж мы заговорили на эту тему, можно захватить и Генриетту. Черт побери, девушке уже восемнадцать, а ее никто еще замуж не позвал! Понадобится около тысячи фунтов, но, если это сделает тебя счастливее, моя дорогая, дело того стоит!

— Нед, я стану очень счастливой, — улыбнулась, миссис Батлер.

— Заберете обеих сестер? — спросила мисс Бейчер. — Значит, мы с ними расстанемся?!

— Успокойтесь, это же не навечно, к тому же у вас остается маленькая Мария, — сказал полковник Батлер.

Мисс Бейчер расстроилась и перестала принимать участие в обсуждении, а миссис Бейчер сидела во главе стола с каменным лицом. Она потерпела поражение, но все равно нисколько не сожалела о содеянном ею.

Наступила зима, а весной семье предстояло отплыть в Индию. Необходимо было многое приготовить для путешествия, и мисс Бейчер взялась за дело со свойственным ей здравым смыслом и самоотречением. Анна до отъезда оставалась с ней, а Батлеры возвратились в Лондон.

Скоро их отпуск подошел к концу. Во время расставания миссис Бейчер проявила завидную стойкость и хладнокровие. Никто не видел, чтобы она когда-либо уронила слезу, и, прощаясь с Анной, она сохраняла холодную сдержанность.

— Никогда не забывай, кто ты, — назидательно сказала миссис Бейчер. — Ты отправляешься в Индию как член семьи, оказавшей огромные услуги Ост-Индской компании. Веди себя, как подобает леди, и я буду тобой гордиться, — напутствовала она внучку. Когда экипаж тронулся, Анна оглянулась на статную пожилую женщину, такую величественную в черном платье.

Мисс Бейчер смотрела, как семья поднимается на борт судна Ост-Индской компании «Адмирал Хоув» в Грейвсенде, и старалась выглядеть веселой, скрывая свои истинные переживания. Она думала, что трудностей, которые ожидают ее любимых девочек в Бенгалии, и так предостаточно, а тут еще опасность длительного морского путешествия, включая вероятность встречи с военными кораблями Наполеона или же с французскими каперами.

Однако путешествие оказалось исключительно спокойным, так как «Адмирал Хоув» ни разу не встретился с враждебными судами, и капитан заявил, что это самое беззаботное путешествие за всю его службу. Анну это удивило — она думала, что судно вот-вот развалится, когда по ночам скрип и потрескивание не давали ей спать.

Миссис Батлер и Генриетта не умели скучать. Они постоянно играли в вист или в шахматы, а когда кто-то из молодых людей предложил поставить пьесу «Соперницы», занялись шитьем костюмов и переписыванием ролей.

Пьеса, все роли в которой исполняли мужчины, имела огромный успех, и не успело еще остыть всеобщее возбуждение, как пассажиры стали готовиться к пересечению экватора и к связанной с этим церемонии. Генриетта с энтузиазмом приветствовала любое новое событие.

— Я выйду замуж за правителя какой-нибудь индийской провинции и буду разъезжать по Калькутте на слоне, — заявила она.

— А вот и не будешь! — разочаровал ее полковник Батлер. — Слонов не подпускают к городу ближе, чем на пять миль, чтобы не пугать лошадей.

— Ну, надо же! — вздохнула Генриетта. — Но я все равно выйду замуж за богача и стану вдовой, когда мне еще не будет и двадцати.

Анне трудно было делать вид, будто ее что-либо интересует. Ничто не могло развеять ее глубокую печаль по Гарри, и время мало этому помогало. Она и не хотела этого, всеми силами стараясь сохранить о Гарри ясные воспоминания. Анна обнаружила, что уход за больными пассажирами или помощь тем, кто тосковал по дому, не так ее раздражают, как веселый смех и шарады, к которым она не была расположена.

Однажды вечером, когда Анна в одиночестве прогуливалась по палубе, она оказалась недалеко от молодого человека, поспешно отвернувшегося при ее приближении. Анна прошла мимо, и в это время у юноши вырвался судорожный вздох. Она остановилась и заговорила с ним.

— Я могу вам чем-либо помочь? — ласково спросила она. Анна знала, что его зовут Джеймс Симмонс, и что он едет на службу в Ост-Индскую компанию в качестве письмоводителя. В постановке пьесы он с большим успехом исполнил роль Лидии Лэнгуиш. — Пожалуйста, позвольте оказать вам помощь, — сказала она. — Я хорошо понимаю, что такое уныние.