Эхо (ЛП)

— Куда-то на восток, это все, что я знаю. Он уехал вместе с женой. Сказал, что отправляется за антиквариатом. В поисках того, что может напугать любого, так он сказал. Может быть, его задержала цена этого антиквариата.

— Значит, он не оставил своего адреса?

— Нет. Попробуйте обратиться в компанию по недвижимому имуществу, она занимается продажей его магазина.

Ремси поблагодарил молодого человека и вместе с Холли вышел на улицу.

Оказавшись на улице, он обнял ее за плечи.

— Я не думаю, что он отправился за антиквариатом. Что будем делать?

— Не знаю, но мы должны продолжать поиски, Гевин. О Малколме никто и не вспомнит, если мы его не найдем.

— Послушай, никто и не говорит о прекращении поисков. Я думал, что Кен Довд сможет нам помочь. Однако его нет. Но я ведь говорил тебе, что мы будем вместе, помнишь?

— Конечно. Мы пройдем весь путь вместе, так ты сказал.

— Да, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Пошли.

* * *

Ремси получил сотни фотографий из полицейских участков всего штата. Фотографии мальчиков-преступников, беглецов, пропавших и отыскавшихся. Он и Холли часами всматривались в их лица. Некоторые из них были чем-то похожи на Малколма, но Малколма среди них не было.

Однажды вечером, в маленьком доме Холли, после очередного просмотра новой партии фотографий, присланных шерифом Сетли, Ремси, не выдержав, с раздражением оттолкнул в сторону кипу глянцевых снимков.

— В чем дело? — спросила Холли.

— Не могу больше. Мне до смерти надоело смотреть на фотографии этих мальчишек, — ответил он.

Холли положила руку ему на колено.

— Я понимаю, что тебе порядком надоело, но ведь это единственное, что мы можем делать.

— Но я чувствую, что это бессмысленно.

— Ты хочешь все прекратить?

— Да, и не менее, чем на полгода.

— Ты говорил…

— Я все помню. Мне известно, что значит для тебя Малколм и я сделаю все, чтобы найти его. Но неужели ты не видишь, сколько времени мы тратим впустую в поисках мальчика, который сейчас может быть в любой точке западного полушария? А если он умер?

— Малколм жив, — упрямо проговорила Холли. — Я это знаю. Я чувствую.

— Хорошо, если так. Но он становится твоей навязчивой идеей. Мы даже не можем пойти в кино, потому что и там между нами будет сидеть Малколм.

Щеки Холли порозовели от гнева. Она сняла руку с колена Гевина.

— Значит, так? Я не помню, чтобы прошлой ночью ты жаловался, что в кровати слишком тесно.

— Прошлая ночь была прекрасна, — признался Гевин. — Редко бывает так хорошо. Но в последнее время мы только и делаем, что говорим о Малколме.

Холли резко встала с кушетки.

— Благодарю вас за помощь, которую вы так долго оказывали мне. Дальше я буду продолжать одна. Спокойной ночи.

— Ну если тебе так хочется, то тогда спокойной ночи, — проговорил он и вышел за дверь.

Ремси подошел к машине и взялся было за ручку дверцы, но вдруг остановился. "Спокойно", — сказал он себе. Он распрямил плечи, повернулся и пошел обратно к маленькому дому Холли. Едва он коснулся звонка, как дверь перед ним распахнулась.

— Они всегда возвращаются, — произнесла она.

— Вы еще поплатитесь за свою доброту, леди. Не желаете ли еще посмотреть снимки?

— Не сегодня, — ответила она.

— Может, тогда отправимся в постель?

— Ну что ж, пожалуй.

Он осторожно закрыл за ними дверь.

Глава 18

Шли недели.

И месяцы.

Малколм долго скитался по Калифорнии. Он проходил через города и деревни, пересекал горы и пустыню, несколько раз приближаясь к границе штата. На той стороне были расположены Аризона, Невада, однако Малколм границу не переходил. И хотя у него не было дома, он чувствовал, что именно здесь, в Калифорнии, он найдет то, что дожидается его. В этом штате все началось, и у него было предчувствие, что здесь же все и закончится.

Как-то раз зимой, когда Малколм искал теплое место, где можно было бы укрыться, он оказался в Мехико. Увидев зеленые холмы, Малколм понял, что там кто-то есть, такой же, как он, уцелевший из Драго. Теперь он уже не сомневался в том, что не все погибли в Драго. Много раз по ночам Малколм слышал вой, зовущий его. И хотя его тело стремилось ответить на этот зов, он боролся с ним.

Несмотря на то, что Малколм вел жизнь бродяги, за этот год его тело заметно окрепло. Он стал намного сильнее. Его плечи расширились, а грудная клетка раздалась. Этому способствовала и та работа, за которую он брался и которую только мог найти. Его мышцы стали твердыми, руки огрубели и покрылись мозолями. И он вполне мог гордиться своим внешним видом, если бы не новые проблемы.

В этом жестоком мире, находящимся по другую сторону закона, в котором его заставили жить, часто возникали конфликты. Малколм видел людей, дерущихся до смерти из-за полбутылки вина. Его тоже часто пытались вовлечь в драку те, кого он встречал на своем пути. Но каждый раз, несмотря на то, что его тело стремилось ответить, он уклонялся от любых столкновений. Он терпел любое унижение, лишь бы только избежать драки.