Эхо Мертвого озера

И ужин проходит на удивление замечательно. Буррито восхитительны, соус достаточно острый и во рту приятно жжет, а хорошее настроение Сэма побуждает Ланни (а под конец и Коннора) улыбаться и болтать.

Дочь рассказывает о поездке на будущие выходные в Рейнский университет. Она предвкушает ее уже несколько месяцев: Ланни вместе с первокурсницей будет ходить на занятия и ночевать в общежитии. Это полноценный опыт учебы в колледже. Мне приходится постоянно сдерживаться, чтобы не сказать ей: она не сможет поехать. Внутри все сжимается при мысли, что дочь окажется далеко от меня, одна. Несколько раз я подумывала забронировать номер в отеле в соседнем городе – вдруг что-то случится. Но приходится напоминать себе: Ланни почти взрослая. Ей нужно научиться жить самостоятельно. Если я не смогу смириться с мыслью, что она уедет на выходные, то ни за что не смирюсь, если она решит отправиться туда после окончания школы. Но нельзя позволять своему страху мешать будущему Ланни. Это нечестно по отношению к ней. Она умная и сильная. Нужно верить, что я правильно воспитала и подготовила ее.

Когда приходит очередь Коннора рассказать, как прошел день, его ответ получается чуть длиннее обычного. Не «все нормально», а «сегодня нам несли какую-то чушь про изменение климата».

Я едва не давлюсь чаем со льдом:

– Что-что?

– Мы начали новый раздел по окружающей среде, и учитель говорил про изменение климата, как все ужасно… бла-бла-бла, бла-бла-бла. Но на самом деле вся эта статистика фальшивая. Ситуация совсем не такая критическая. Они просто выдумывают, чтобы всех контролировать.

Я на секунду теряю дар речи.

Ланни закатывает глаза, и Коннор, естественно, сразу ощетинивается:

– Нет, серьезно. Могу показать сайты, где это доказано. Мне Кевин показал.

Отставляю стакан, пытаясь придумать ответ, который не выведет сына из себя. На языке вертится, что Кевин несет чушь и не знает, о чем говорит. Но тогда Коннор точно начнет огрызаться, а это делу не поможет.

– Дорогой, – говорю я вместо этого, – что бы Кевин тебе ни показал, есть куча материалов, доказывающих обратное. Не ограничивайся одним источником и не верь всему, что написано. Уж ты-то должен знать. Если б ты поверил Мэлвину…

До него доходит. Сын знает, сколько существует ложных «содержащих факты» сайтов про нашу семью. По версии одного из них, Коннор на самом деле – клон. По версии другого, сына вообще не существует, а перед камерами вместо него выступает актер. Люди обожают фальшивую реальность.

Коннор подается вперед:

– Здесь другое дело. Это не один-единственный сайт. Есть куча…

– Сделай одолжение: проверь, чей сайт, – советует Сэм. – Выясни, чем эти люди занимаются и что публиковали. Кто они такие и почему говорят то, что говорят. Не верь любому, кто заявляет, будто знает истину. Не верь никому из них.

Коннор скрещивает руки на груди, словно защищаясь, но хотя бы слушает.

– Если не хочешь всю жизнь выкидывать кучу денег мошенникам, нужно научиться распознавать ложь. Бывает нелегко понять, каким источникам в интернете можно доверять, а каким нет. Я могу объяснить тебе наглядно, как другие стараются манипулировать тобой, но на самом деле все просто. Они делают это с помощью страха, а если не страха, то чувства превосходства и приобщенности к тайным знаниям. На самом деле, – тут Сэм поворачивается к Ланни, – это не помешало бы знать вам обоим. Когда вымоете посуду, можем сесть и все обсудить.

Вот так просто Сэм разрядил обстановку.

Сегодня.

Ужин заканчивается на более дружеской ноте, чем я надеялась, и Ланни с Коннором даже без пререканий моют посуду. Но я не совсем доверяю наступившему перемирию.

У меня предчувствие, что надвигается настоящая буря.

2 Коннор

Вернувшись из школы, я, как всегда, первым делом проверяю почтовый ящик. Большая часть писем – унылая фигня для взрослых, но сегодня есть кое-что необычное: большой коричневый конверт, закопавшийся среди кучи всякой ерунды. Когда я вытаскиваю его, сердце колотится, а во рту пересыхает.

Я узнаю обратный адрес: служба пересылки писем. Мама начала ею пользоваться, когда мы пустились в бега после того, как ее оправдали и нам начали угрожать разные психи. Мама не хотела, чтобы кто-то нас выследил. И зарегистрировалась в нескольких компаниях по пересылке, чтобы перенаправлять письма через цепочку почтовых ящиков и их нельзя было отследить.

На самом деле письма приходили только от одного человека – моего отца, Мэлвина Ройяла.

Даже после того, как он умер несколько лет назад, письма продолжали приходить. Он готовился к смерти, заранее написал десятки писем и раздал друзьям, чтобы они отправляли их потом. Помню, в начале этого года вечером я на кухне наливал себе воды в стакан, и мама сказала нам, что разорвала его последнее письмо, не читая. Тогда я ответил, что она правильно сделала, потому что знал: именно это она и хотела услышать.

Мама больше не хочет иметь ничего общего с отцом и ясно дала нам это понять. Она с удовольствием вычеркнула бы его из нашей жизни, если б могла. Ланни тоже.