Эхо Мертвого озера

Мэнди продолжает: после свалки они по тропинке дошли до шоссе. К тому времени наступила уже почти половина шестого, а за городом в лесу обычно темнеет быстрее.

– Мы возвращались в город, когда на обочине перед нами остановился пикап.

– Можешь описать его?

Мэнди уже делала это много раз, но всегда как-то неопределенно. Я надеюсь, что со временем в ее памяти всплыло что-то конкретное.

– Старый. Вроде немного разбитый. Светлый… – Мэнди слегка краснеет и опускает взгляд на стол. – Знаю, это не слишком полезная информация. Честно говоря, я не обратила особого внимания на машину. Меня больше интересовал парень в ней.

– Расскажи о нем.

Она краснеет сильнее.

– Ну, такой… довольно симпатичный. Белый, примерно нашего возраста, может, на год-два старше. Короткая стрижка, так что трудно сказать, какого цвета волосы. Довольно загорелый – значит, много времени проводит на улице. Больше всего я запомнила его глаза – такие темно-синие, просто суперские.

Ничего странного, что Мэнди обратила внимание на симпатичного парня, не заметив остальное. Но все равно жаль, что она не вспомнила никаких новых деталей про пикап – это могло бы помочь расследованию. На сельском Юге старые потрепанные пикапы на каждом шагу.

– Ты раньше его видела?

Девушка качает головой:

– Нет. Такого я бы точно запомнила.

– Он что-нибудь говорил?

В ее глазах что-то мелькает.

– Мне и Уилле – нет. Он смотрел только на Джульетту.

– Значит, они были знакомы?

– Да, мэм. Он назвал ее по имени, и она заулыбалась.

– А Джульетта называла его по имени?

Мэнди снова качает головой:

– Только сказала нам, что поедет с ним. Мы спросили, может ли она попросить его подбросить нас до города, но, похоже, у них были свои планы, потому что он ответил «нет».

– А потом?

– Они уехали вместе. – Ее взгляд затуманивается, голос срывается. – Больше я ее не видела.

В глазах Пэтти я тоже замечаю слезы. Она берет девушку за руку и обнимает.

– Мне так жаль, миссис Ларсон, – всхлипывает Мэнди, уткнувшись ей в плечо. – Нельзя было отпускать ее с этим парнем, но я подумала, что они друзья и все будет хорошо…

– Ничего страшного, детка, – воркует Пэтти, успокаивающе поглаживая Мэнди по спине. – Мы знаем, что ты любишь Джульетту и никогда не сделала бы ей ничего плохого.

Я даю им прийти в себя и спрашиваю:

– У Джульетты есть бойфренд?

В материалах дела он не упоминался.

– Мы не разрешаем ей встречаться с парнями, пока не исполнится восемнадцать, – отвечает Клифф.

Что ж, неудивительно. Многие родители, особенно на Юге, строго относятся к общению дочек с противоположным полом. Хотя, конечно, запрет не означает, что у Джульетты на самом деле не было бойфренда.

– А ты, Мэнди, что скажешь? Джульетта когда-нибудь говорила про своего парня или что-то в этом роде?

Мэнди переводит взгляд на Пэтти, затем снова на меня:

– Нет, мэм.

– Если б она заинтересовалась парнем, то рассказала бы вам?

– Да, конечно, – Мэнди кивает, честно глядя мне прямо в глаза. – Она, Уилла и я – лучшие подруги. Мы рассказываем друг дружке все-все.

Иногда мой цинизм удивляет меня саму: сразу после этих слов я думаю, что на самом деле у всех есть секреты, даже от лучших подруг. Но незачем говорить об этом Мэнди. В конце концов сама поймет.

Девушка высвобождается из объятий Пэтти и вытирает глаза:

– Я могу еще чем-то помочь?

Я качаю головой:

– Нет, спасибо. Я свяжусь с тобой, если появятся вопросы. Если ты не против.

– Да, конечно. У вас есть мой мобильный?

Когда я говорю, что ее номер есть в деле, Мэнди отвечает: «Просто напишите, если понадоблюсь» – и поворачивается к Пэтти:

– Можно я посижу в ее комнате?

Пэтти нежно и грустно кивает девушке и легонько проводит большим пальцем по ее заплаканной щеке.

– Конечно, милая. Можешь включить музыку, если хочешь.

Я провожаю Мэнди взглядом, пока она идет к лестнице и медленно поднимается по ней. Значит, комната Джульетты наверху. Я осмотрю ее, но не сейчас. Как только Мэнди оказывается за пределами слышимости, я спрашиваю:

– Она часто приходит?

– О да, – отвечает Пэтти. – Почти каждый день. А на этой неделе, когда начались осенние каникулы, – еще чаще. Ей кажется, что так она ближе к Джульетте. Иногда Мэнди приходит просто посидеть. Иногда слушает музыку или читает книги Джульетты, и мы говорим о ней. Честно говоря, Мэнди для нас настоящий дар небес. Иногда… – Она замолкает, уставившись на свои руки. – Иногда, когда я слышу ее там, наверху, мне кажется, что моя Джульетта вернулась.

Из глаз Пэтти льются слезы, и она даже не пытается их остановить. Они стекают по щекам и капают на стол.

Не представляю, как это мучительно: надеяться, что дочь вернулась, а потом снова и снова вспоминать, что ее нет. Интересно, понимает ли Мэнди хоть немного, как ее визиты влияют на Пэтти, которая опять и опять переживает то надежду, то отчаяние – и так по кругу? И это не прекращается даже сейчас, спустя месяцы после исчезновения Джульетты…

7 Гвен