Эхо Мертвого озера

Мэнди указывает подбородком на меня и платье в моих руках.

– Твоя очередь, – говорит она.

Я мешкаю и замечаю в ее глазах усмешку. Ну уж нет. Черта с два я позволю этой девице одержать надо мной верх. Бросаю платье на бретельках на кровать, сбрасываю туфли, следом шорты и футболку. Вскидываю подбородок и смотрю вызывающе, почувствовав, что Мэнди разглядывает меня. Мои лифчик и трусы не особо красивые, но, по крайней мере, чистые.

Мэнди подходит к комоду у дальней стены.

– Это для начала, – говорит она, выдвигая верхний ящик. Вынимает два ярко-розовых лоскутка и подходит ко мне. Оказывается, у Мэнди в руках ярко-розовый бюстгальтер. Она прижимает его шелковистые чашечки к моей груди – проверить, впору ли.

Я так ошарашена, что даже не пытаюсь сопротивляться. К тому же кончики ее пальцев на моих боках такие теплые… У меня по рукам и телу бегут мурашки.

– Тебе холодно?

У Мэнди такой нежный голос… Она стоит так близко, что я чувствую сладкий аромат ее шампуня. Она по-прежнему почти раздета, а ее кожа, наверное, мягкая и гладкая. Хочется положить руки ей на бедра и притянуть к себе. Но потом я вспоминаю, что нахожусь в комнате пропавшей девушки. И делаю шаг назад.

– Я не стану носить нижнее белье покойницы.

Глаза Мэнди вспыхивают.

– Она не покойница.

Я отмахиваюсь:

– Все равно.

Но мне нравится игра, которую начала Мэнди, и я решаю поднять ставки:

– И для такого платья не нужен лифчик. Бретельки будет видно.

Я завожу руку за спину, расстегиваю лифчик и позволяю ему соскользнуть вниз по рукам. Она смотрит мне в глаза еще секунду и опускает взгляд на мою грудь. Мои груди не самые большие в мире, но я считаю их красивыми. Во всяком случае, многие делали им комплименты.

Мэнди разглядывает меня очень долго, и мне кажется, что она все-таки может сделать шаг навстречу. Снова смотрит мне в лицо.

– А ты смелая, Ви. Ты мне нравишься. – Она поворачивается, прежде чем я успеваю ответить, и снова идет к шкафу. – Примерь платье. Нам еще нужно поработать над макияжем и прической.

Уилла едва отрывает взгляд от журнала, когда я беру платье с кровати и натягиваю через голову. Оно мягкое, эластичное и приятное на ощупь – приятнее, чем вся моя одежда. Бретельки должны завязываться на шее. Я пытаюсь несколько раз, но волосы мешают. Слышу, как Уилла приподнимается и садится на колени на кровати позади меня. Ее прохладные изящные пальцы касаются моего позвоночника, пока она умело завязывает идеальный бант.

Затем снова настает очередь Мэнди. Она подталкивает меня к столу у окна, усаживает в кресло и объявляет:

– Время макияжа. Закрой глаза.

Я подчиняюсь и молча сижу, пока Мэнди и Уилла роются в ящиках с флакончиками и тюбиками умопомрачительных цветов. Они неторопливо обрызгивают меня и делают макияж. Когда очередь доходит до глаз, Мэнди наклоняется, и я чувствую ее дыхание на своей щеке совсем рядом.

Нелегко сидеть с закрытыми глазами, зная, что она так близко. Я чувствую себя беспомощной. Черт возьми, Уилла могла бы сейчас стоять за спиной с ножом, готовясь пырнуть меня, а я бы даже не узнала…

Я как раз собираюсь сказать им «хватит», когда Мэнди глубоко вздыхает и отодвигается.

– Не подглядывай, – велит она. Что-то шуршит, в шкафу передвигают вешалки. Мэнди берет меня за руки, поднимает, заставляет сделать несколько шагов вперед и берет под руку.

– Смотри, – приказывает она.

Я открываю глаза – и не узнаю девушку в зеркале. Я не из тех, кто наряжается, живу под девизом «удобство важнее стиля» и «кого волнует чужое мнение», моя любимая обувь – тапочки, и я не носила платья с тех пор, как мать пыталась заставить меня ходить в церковь.

Но, черт побери, я клево выгляжу. Реально клево. Ярко-розовое платье с оранжевыми цветами – сама я даже не взглянула бы на такое – сидит идеально, облегая фигуру, под коротким топиком дерзко и упруго торчат груди.

Но куда я пялюсь неотрывно – так это на свое лицо. Мэнди просто гений макияжа. Мои глаза никогда не были такими огромными, а губы – такими идеально пухлыми.

Мэнди держит меня за руку, дрожа от возбуждения. Платье на ней почти не оставляет места для воображения.

– Ну, что скажешь? – Она почти взвизгивает.

Я молчу – у меня просто нет слов.

Кажется, она довольна.

– Пойдем, покажемся миссис Ларсон. – Мэнди тянет меня к двери, но я упираюсь.

– Ты уверена, что стоит? – спрашиваю я. Все-таки на мне платье ее пропавшей дочери. По-моему, это как-то дико.

– Мы здесь постоянно переодеваемся, – старается развеять мое беспокойство Уилла. – Миссис Ларсон нравится.

Я по-прежнему сомневаюсь, но Мэнди настойчива и, не успеваю я возразить, тащит меня вниз по лестнице на кухню. Уилла бежит за нами.

– Зацените, миссис Ларсон, – Мэнди выталкивает меня вперед так, что я спотыкаюсь.

Миссис Ларсон моет посуду в раковине и поворачивается, держа кружку, с которой капает вода. Смотрит на меня, замирает и бледнеет, округлив глаза. Кружка выскальзывает из рук и разбивается.

– Боже, – шепчет миссис Ларсон, цепляясь за стол, будто ноги не держат ее. – Ты выглядишь совсем как… – Она замолкает, в глазах слезы.