Эхо Миштар

– Как её зовут? Кто она вам по крови? – наконец решился он и начал задавать обычные вопросы. – Как, когда и кем она была ранена?

Ромар с облегчением выдохнул, понимая, что теперь эстра не откажется от лечения.

– Тайра Леворукая, дочь моей сестры, – произнёс он быстро. – Она родилась в одну ночь с Тарри.

– Достаточно. Значит, он ей самый близкий родич? – подытожил Алар. – Хорошо, пусть тогда остаётся в землянке, он-то мне и расскажет подробности. Остальным выйти, всем, кроме матери. Мне нужна вода, чистые тряпки… Лекарства у вас есть?

– Травы мы всегда с собой возим. Каких надо?

– Нет, я не о травах говорю, Ромар, – вздохнул Алар и откинул покрывало. Женщина на носилках застонала. – Нормальные лекарства, из аптеки. Обеззараживающие, сбивающие жар?

– Нету, откуда их взять, – ворчливо отозвался глава семейства.

– Плохо, – подытожил эстра. – Ступайте, Ромар. Придётся кипятить воду. Много воды…

Гроза громыхнула прямо над головой.

Отправив Рейну в дальний угол землянки, к матери Тайры – успокаивать бедную женщину, не мешаясь при этом ни у кого под ногами – Алар наконец приступил к осмотру. С внутренней стороны всё покрывало испятнали тёмно-красные отметины, но самое страшное заключалось не в этом. Нижняя часть туловища раненной была чудовищно раздута; пояс кьярчи успели разрезать, но сами брючины – нет, и теперь швы впивались в посиневшую кожу. Чуть выше колена кровь пропитывала ткань так сильно, что становилась похожа на запёкшуюся корочку на окороке.

Тарри, установив котелок с водой над очагом, плюхнулся рядом с эстрой на колени и затараторил:

– Мы вышли к перевалу, добрались до середины, остановились на ночлег, а там есть одно хорошее место, большая пещера, хоть и открытая всем ветрам, но зато от зверья отгородиться легко – развёл у входа костёр, и по сторонам можно не смотреть. И я в тот день шёл замыкающим, а Тайра первой, и она забежала вперёд, чтоб узнать, не занята ли пещера, и вдруг закричала. Ромар оставил повозку на нашу вайну, ну, на знахарку, старшую в роду, а сам с мужчинами побежал на крик. Тайра выбралась из пещеры и свалилась замертво, и нога у неё была рассечена, как острым клинком, но я клянусь благосклонностью Аю-Насмешника, что это сделал не человек! Я видел огромную змею из стекла, которая уползала из пещеры!

– Кто-то ещё её видел? – спросил Алар, формируя из морт тонкое лезвие и заводя его под ткань. Срезать брюки обычным кинжалом, не потревожив рану, было уже невозможно.

– Никто не видел, – замотал головой Тарри, сам такой же бледный, как и его сестра. – Только вайна говорит, что слышала свист, от которого спину аж защекотало.

– Приведёшь мне потом вайну, я с ней поговорю, – деловито распорядился Алар. – Куда! Потом, я сказал, потом.

Эстра повёл лезвием из морт, вскрывая одновременно обе брючины сверху донизу. Тайра глухо застонала, выгнулась, заскребла ногтями по носилкам – пришлось позвать её мать, чтоб держала за плечи.

Рана, не прикрытая тканью, отчего-то выглядела менее жутко. Наверно, потому, что уже не была похожа даже на исковерканную человеческую плоть – синеватые мраморные разводы по натянутой туго, как на барабане, коже, жёлтая густая пена вдоль всего разреза, сеточка лопнувших капилляров в нижней части живота, там, где кончалась зона поражения… Если бы не кисловато-железистый запах нечистой крови, то это выглядело бы в точности как лопнувший от перезрелости фрукт.

Тарри начало мутить. Мать, постаревшая за минуту на десять лет, беззвучно разрыдалась, продолжая удерживать Тайру на месте. И только Рейна по-прежнему сидела у очага и была хоть и бледна, но спокойна.

Алар не почувствовал ничего.

«Я уже имел дело с подобными ранами, – понял он вдруг, чувствуя, как пульсирует звезда спутника, дрожа от нетерпения. – Точнее, не я. Он. Алаойш Та-Ци».

Тарри прокалил нож, ополоснул его кипятком, отдал Алару и отполз подальше, чтобы не видеть.

– Закройте глаза, – негромко обратился эстра к матери Тайры. – Всё будет хорошо. Я обещаю.

То же лезвие из морт сперва вгрызлось в утоптанный пол, вырезая идеальной ровности полукруглую ямку, а затем прошлось вдоль только-только поджившей царапины на ладони. Из ранки тут же засочилась кровь – обильно, словно её кто-то выжимал из жил. Тонкие алые ниточки потянулись к неповреждённой руке, оплетая кожу плотной блестящей паутиной.

«Откликнись, спутник мой, Алаойш, не для меня – для неё».

Звезда вспыхнула ярко – и скатилась по руке в лужицу крови.

И Алар вспомнил.

Это было давно, больше семидесяти лет назад. Он тогда жил не в столице – далеко, далеко к югу от неё, почти у границы с Землями злых чудес. Тогда жителей города тоже стали находить чудовищно изувеченными, но страшнее было другое…

– Тарри, – хрипло произнёс Алар. Кисти рук были так густо омыты кровью, что казались затянутыми в узкие перчатки из багряного шёлка. – Беги наружу, скажи, чтоб развели костёр. Такой большой, какой смогут. Я вылечу твою сестру. Но хищник ещё вернётся. Этой ночью, за всеми нами.

– Хищник?

Тарри трясло.