Эхо Москвы. Непридуманная история

Кстати, первый эфирный опыт у меня состоялся благодаря тому же Ганапольскому. В одном из «Утренних разворотов» он позвал меня, желтого корреспондентишку, к микрофону. И начал мочить. То есть он спрашивает какое-то мое мнение, я в шоке, он докапывается, насмехается, троллит. Он даже не знал, как меня зовут, называл Леонидом. Тогда же я получил первый фидбек от слушателя: он мне написал смску! «А это че за олень», – гласила эта смска. Я очень сильно расстроился, ведь я не знаю этого человека, он меня не знает, а так легко посылает в мой адрес оскорбления, это ужасно.

С тех пор, конечно, многое изменилось, меня уже есть за что ругать, оскорблять и поносить. Тем, кто со мной не согласен. Я не обижаюсь и, если честно, не обращаю внимания. Обращаю внимание на другое, но об этом ниже.

Многие говорят о том, что у меня была великая школа – школа Ганапольского. Поверьте, он не давал мне никаких учебных пособий, наставлений. Он сунул в меня микрофоном и сказал: а сейчас ты скажешь свое мнение. И нет такого мнения «не знаю». Вероятно, он просто хотел это мнение разнести, самоутвердиться за мой счет, но тем более, из раза в раз, распалял меня. И сладострастное ликование, когда тебе кажется (пусть только кажется), что ты одолел Ганапольского, – это одно из самых главных удовольствий от этого шоу. Кстати, он и сейчас забывает, как меня зовут и иногда называет Леонидом.

Правительство Российской Федерации

В правительственный пул меня пристроил Алексей Венедиктов. Я на тот момент ездил с военными по учениям, уже успел побывать много где – Севастополь, Волгоград, Саратовская область, Волгоградская, Чечня и горы Северной Осетии. Даже на Новую Землю чуть не улетел, но наш самолет развернули в Москву из-за того, что на островах начался ураган. И вот он говорит мне: с нового года отдаю тебя в правительственный пул, будешь знакомиться с министрами и приводить их к нам в эфиры.

Это выглядело сложной задачей, потому что министры мне всегда представлялись суперохраняемыми персонами, к которым за километр не подойдешь. Не то что депутаты.

Мое первое мероприятие прошло в Кремле, это было совещание у Путина. Тогда я их всех, моих клиентов, увидел вживую. И Екатерининский зал Кремля впервые увидел. Но мне было плохо, я простудился и единственное, что у меня было на уме: не кашлять. Усилием мысли я подгонял этих чиновников поскорее закончить совещание, потому что не кашлять, когда ты болен и хочется кашлять – это ужасно.

Знакомство с Дмитрием Медведевым состоялось несколько позже. Ну, как знакомство, я задавал ему вопрос на итоговом брифинге после встречи с Жозе Мануэлем Баррозу. Тогда еще, если помните, свежо было предание об экономическом кризисе на Кипре, а Баррозу отменил согласованное уже интервью для «Эха», поскольку «Эхо» отказалось снимать эту тему по его просьбе. Мне представилась замечательная возможность ему отомстить, хоть это, может быть, и покажется вам эмоциональным, а не профессиональным. Но я не смог ничего с собой поделать. Я был дипломатичен: просто упомянул о сорвавшемся, видимо из-за Кипра, интервью. Забегая вперед, скажу, что он эту реплику оставил без комментария. Так и сказал: ваши эти замечания я, пожалуй, оставлю без комментария. Обиделся. Но это не вся история. У меня был длинный, составной вопрос, который мы придумывали вместе с ААВ. Ключевой его смысл был в том, боится ли ЕС России. Все-таки тогда еще не было украинской темы и мы настаивали даже на отмене виз взаимной. А в ЕС упирались. К этому вопросу я подводил аргументы. Один из них начинался со слов: «Вот Дмитрий Медведев недавно сказал, что евробюрократия…» Конечно, я волновался. Все-таки впервые мальчик из-за МКАДа стоит в роскошном Доме приемов правительства и задает вопрос сразу двум мировым лидерам. И вместо заготовленной фразы я произнес: «Вот Дмитрий Медведев недавно сказал, что еврокоррупция…» Я стал пунцовым, тут же поправился, зал ржет, Медведев замечает: «У кого что болит, тот о том и говорит», Баррозу недоумевает. Я подумал, что все завалил, но вопрос довел до конца и только тогда понял, что этот формат, наверное, наоборот мне помог. Я адски боялся, что Венедиктов меня раздавит, но выяснилось, что они все ржали там перед телевизорами (пресс-конференция была в прямом эфире).

После этого в коридоре я встретил Владимира Чижова, постпреда России при ЕС, он в шутку предупредил меня, что первым лицам не стоит так вопросы задавать: долго, мол, не протянешь тут. Но я пока держусь.

Венедиктов после этого мне сказал, что в Еврокомиссии наверняка решили, что я оговорился специально. Тогда как раз все обсуждали выходку Познера с его «Госдурой». Но я, честное слово, оговорился по глупости и от волнения.