Эхо неугасшей любви

— Для моих потребностей вполне достаточно. — Боясь смотреть ему в глаза, боясь собственной чрезмерно бурной реакции, она отвернулась и посмотрела на спокойное, прозрачное море.

— Мой катер и то больше. — Яннис имел в виду катер, пришвартованный рядом с «Софией». Для Керен «катером» служил каяк. Она часто вставала на якорь в море, не заходя в марину, пересаживалась в каяк и гребла до самого берега.

Правая нога у нее снова задрожала. Она скрестила лодыжки, надеясь, что он ничего не заметит.

— Предпочитаю содержание форме.

— Это намек?

— К сожалению, да. По-моему, тебе лучше всего выпить кофе и уходить. Сегодня я не хочу с тобой ссориться. — По крайней мере, ей удалось сдержать голос. Хоть какое-то утешение.

— Я сегодня тоже не хочу ссориться, glyko mou.

— В таком случае будь любезен, пей кофе молча.

Яннис удобнее устроился на скамье и отпил маленький глоток. И сразу же поморщился:

— Боже, ну и гадость!

Керен сжала кружку обеими руками, чтобы он не заметил, как они дрожат. Тоже отпила кофе. Он оказался чуть крепче того, к чему она привыкла, но вполне сносным.

— Нормальный.

— Просто кощунство называть это кофе. — Яннис выпил еще немного, чтобы убедиться в ужасном вкусе напитка. — Теперь я понимаю, почему его называют «растворимым». Растворимая гадость!

— Тогда почему бы тебе не вернуться домой и не попросить кого-то из слуг сварить тебе нормального кофе?

— Скоро уйду. У тебя в холодильнике и в шкафчиках почти ничего нет. Что ты будешь есть на ужин?

— Возьму что-нибудь из запасов.

— Где они?

— Хочешь сказать, что ты не раскрыл всех тайн моей тесной яхты?

— Можно еще посмотреть?

— Нет. Запасы я храню в рундуке на носу. А теперь, если ты не собираешься допивать кофе, можешь идти. Если хочешь допить, допивай и уходи.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Да. И если еще хоть раз вернешься до завтрашнего утра, уйду я.

— И не поговоришь со мной?

— Говорить хочешь ты, не я.

— Пока не поговоришь со мной, я ничего не подпишу.

— Думаешь, мне не все равно?

В его голосе проступила досада.

— Я думал, ты ждешь не дождешься, когда нас разведут окончательно!

Ей каким-то образом снова удалось сдержаться.

— Предпочитаю, чтобы нас развели как можно скорее, но, если придется еще немного подождать, ничего не поделаешь.

— Я могу и вообще отказаться что-либо подписывать.

— Можешь, — согласилась она с холодностью, которая не сочеталась с пылающим внутри ее пламенем. — Но даже если ты ничего не подпишешь, я все равно получу развод по законам Агона.

— Через десять лет.

— Через восемь с половиной, — возразила она. — Мы живем раздельно уже полтора года.

Они поженились на острове Агон и провели там всю недолгую совместную жизнь, поэтому расторжение брака должно было происходить по местным законам. В соответствии с ними, если один из супругов не дает согласия на развод, брак можно расторгнуть через десять лет после разъезда.

Мысль о том, что придется так долго ждать, чтобы избавиться от него, была невыносимой. Неужели он собирается так долго тянуть ей назло? Ну да, ведь после развода у него не останется больше средств ее мучить.

— И как ты жила эти полтора года?

— Завтра отвечу. — Керен встала и положила ладонь на столешницу, чтобы не пошатнуться. — Прошу тебя, Яннис, уходи. Твое присутствие меня злит, а сегодня я не хочу злиться. Нам обоим нужно погоревать, но вместе ничего не получится.

Это им никогда не удавалось.

Лицо у него напряглось. Чувственные губы поджались. Он не сводил с нее своих поразительных голубых глаз.

Керен заранее сгруппировалась, но ожидаемой колкости не последовало. Яннис резко кивнул, бросив: «Увидимся утром!» — встал и сошел с яхты на причал.

Только когда он скрылся из виду, она снова опустилась на скамью и плотно обхватила себя руками.

Глава 2

Керен проснулась вместе с птицами. Их щебет не утешал бурлящих в ней эмоций, которые не давали ей покоя даже во сне, до того, как она открыла глаза.

Яннис больше не возвращался, но достиг своей цели. Он нарушил покой, который она обрела в своем маленьком плавучем доме.

Спустя полтора года, в течение которых она решительно выталкивала его из своих мыслей всякий раз, как он пытался туда вломиться, Яннис без всяких усилий преодолел разделявший их барьер. Теперь она не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме него.

Когда они венчались, Керен нисколько не сомневалась в том, что они вместе навсегда. Когда она собралась уходить, ненавидела его с той же силой, с какой когда-то любила. И он тоже ее ненавидел.

«Ну и уходи, эгоистка несчастная!»

Этот прощальный выстрел прозвучал после того, как он зашвырнул ее чемоданы в багажник вызванного ею такси. Его голос по-прежнему звучал у нее в ушах. Он преследовал ее, потому что она не ожидала такой вспышки ярости из-за ее ухода. Она заранее предупредила его, что уходит; записка несколько месяцев висела на стене, а Яннис свободно читал на четырех языках.

Он тогда даже ударил в стену кулаком, да с такой силой, что, когда схватил ее чемоданы, костяшки кровоточили.

Керен считала: он пришел в ярость оттого, что она первая его бросила.

Потому что Яннис и сам собирался с ней развестись.