Эхо-парк

Он спустился с горы, свернул на бульвар Вентура и двинулся на запад, в Студио-Сити. С газетной стойки перед кафе купил «Лос-Анджелес таймс» и «Дейли ньюс», потом вошел внутрь и заказал у прилавка кофе с французским тостом.

Происшествие в Бичвуд-Каньоне было главной темой первых страниц обеих газет. Они поместили цветные фотографии Рейнарда Уэйтса, сделанные после ареста, а в статьях всячески обыгрывались темы охоты на убийцу-психопата, создания при полицейском управлении Лос-Анджелеса специальной розыскной группы, а также приводился номер бесплатной междугородной линии для его поимки. Редакторы газет, видимо, сочли данный аспект происшествия наиболее важным для читателей – более благодатной и лучше продаваемой темой, чем убийство двух копов и ранение третьего при исполнении ими служебного долга.

Напечатанные материалы содержали общие сведения с многочисленных пресс-конференций, состоявшихся днем ранее, однако очень мало конкретных подробностей того, что произошло в лесу на вершине Бичвуд-Каньона. Согласно сообщениям, расследование дела все еще продолжалось, и информация ревниво придерживалась ответственными лицами. В лучшем случае приводились краткие биографии угодивших под пули полицейских и судебного пристава Дулана. Сообщалось, что у обеих жертв Уэйтса остались семьи и раненая женщина-офицер Кизмин Райдер недавно рассталась с близкой подругой – намек на нетрадиционную сексуальную ориентацию. Босх не узнал фамилий репортеров, писавших статьи; вероятно, то были новички на поприще полицейской хроники и не имели источников, достаточно близких к следственным кругам, чтобы получить качественную информацию.

На внутренних страницах обеих газет были боковые врезки, посвященные отклику политических и властных кругов на инцидент с перестрелкой и побегом преступника. Цитировали разнообразных экспертов, которые большей частью говорили, что еще рано судить, поможет или помешает инцидент в Бичвуд-Каньоне победе О'Ши на выборах. Поскольку именно его судебное дело разваливалось на глазах, то рассказ о самоотверженных действиях прокурора при спасении раненого копа – когда рядом, в лесу бегал вооруженный преступник – мог послужить положительным противовесом.

Один эксперт высказался так: «В этом городе политика подобна кинобизнесу: никто толком ничего не знает. Может, это лучший эпизод в карьере О'Ши. Может, худший».

Разумеется, газеты щедро цитировали слова политического соперника О'Ши, Габриэла Уильямса, он называл случившееся непростительным позором и возлагал всю вину на Рикошета. Босх подумал о пропавшей видеопленке и задался вопросом, насколько ее пропажа пойдет на пользу лагерю Уильямса. Наверное, оператор Корвин все это уже для себя вычислил.

В обеих газетах на славу попасся Ирвин Ирвинг, при этом особенно зло прошелся по адресу Босха – как квинтэссенции всякого неблагополучия в полицейском ведомстве, которое он, Ирвинг, став членом городского совета, непременно искоренит. Он заявил, что Босха вообще не следовало принимать обратно на службу год назад и что он, тогдашний заместитель начальника полицейского управления Лос-Анджелеса, бурно выступал против этого. В газетах говорилось, что Босх, находящийся под внутренним служебным следствием, в настоящее время недоступен. Ни одна газета не написала, что ГППО занимается вполне рутинными расследованиями любого инцидента, связанного с применением огнестрельного оружия офицерами полиции, поэтому то, что было представлено публике, выглядело необычно и подозрительно.

Босх заметил, что боковые врезки в «Лос-Анджелес таймс» подписаны журналисткой Кейшей Рассел, которая раньше немало лет занималась полицейской тематикой, пока творчески не исчерпалась настолько, что запросила перевода на новую задачу. Похоже, теперь она остановилась на политике. Босх мысленно поинтересовался, какова же для этого должна быть степень исчерпания.

У него до сих пор сохранились в телефоне ее номера. Когда Рассел занималась полицейскими новостями, Босх не раз был ее источником, а она в обмен тоже помогала ему.

Отодвинув в сторону газеты, Гарри принялся за французский тост. Кушанье было щедро сдобрено сахарной пудрой и кленовым сиропом, и он рассчитывал, что большое количество сахара хорошенько зарядит его энергией на день.

Съев половину, Босх вынул телефон и набрал номер репортерши. Она отозвалась немедленно, видимо, потому что его имя и номер не высвечивались.

– Кейша, – произнес он. – Это Гарри Босх.

– Гарри Босх, – повторила она. – О, старый знакомый…

– Ну, поскольку ты сейчас большая шишка на политической сцене…

– Да, но теперь политика и полиция сошлись в яростной схватке, не так ли? А почему ты не перезвонил мне вчера?

– Ты же знаешь, я не имею права давать комментарии по текущему расследованию, особенно по тому делу, где сам замешан. Вдобавок ты позвонила, когда мой телефон издох. Я получил твое сообщение, приехав домой, а тогда твой рабочий день закончился.

– Как твоя напарница? – спросила она, сменив шутливый тон на серьезный.

– Держится.

– А ты, как и пишут, вышел целым и невредимым?

– В физическом смысле – да.