Эхо-парк

Он позвонил в центральную диспетчерскую и попросил оператора проверить по базе фамилию и дату рождения с ломбардной квитанции. Запрос вернулся без результата; не оказалось даже регистрационной записи о ныне действующих водительских правах на такую фамилию. Босх поблагодарил оператора и повесил трубку.

– Ничего, – вздохнул он. – Даже водительской лицензии.

– Но это же хорошо! – отозвалась Рейчел. – Неужели ты не видишь? Роберту Фоксуорту должно быть сейчас около тридцати пяти лет. Если нет предыдущей или действующей водительской лицензии, значит, это – дополнительное доказательство, что этого человека больше не существует. Он либо мертв, либо стал кем-либо другим.

– Рейнардом Уэйтсом.

– Да.

– Видимо, я надеялся на водительскую лицензию с адресом в Эхо-парке, – признался Босх. – Наверное, это была бы слишком большая удача.

– Может, и нет. Есть в этом штате какой-то способ проверить водительские лицензии, уже утратившие силу? Если Роберт Фоксуорт его настоящие имя и фамилия, тогда он скорее всего получил права, когда ему исполнилось шестнадцать, в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Когда сменил данные, этот документ должен потерять силу.

Босх прикинул. Он знал, что чиновники штата начали снимать отпечаток большого пальца у водителей, получающих права, только в начале девяностых. Это означало, что Фоксуорт мог получить свою водительскую лицензию в конце восьмидесятых, и тогда не будет никакой возможности связать его с новыми именем и фамилией – Рейнард Уэйтс.

– Я мог бы проверить по архивам управления автотранспорта. Но эти данные я не могу получить через диспетчерскую службу узла связи. Подождем до завтра.

– Тогда завтра ты проверишь кое-что еще, – сказала Рейчел. – Помнишь беглый и поверхностный психологический портрет, который я набросала на днях? Я говорила, что даже те, ранние преступления не являлись результатом мгновенного помрачения ума. Он дорастал до них постепенно.

– Исправительное учреждение для малолетних правонарушителей? – сообразил Босх.

Рейчел кивнула.

– Если его настоящие имя и фамилия Роберт Фоксуорт, тогда ты можешь поискать какие-то записи в архивах исправительных заведений. Это тоже невозможно сделать через диспетчера.

Она была права. Согласно закону штата, архивные досье по несовершеннолетним правонарушителям строго охранялись от посторонних глаз, чтобы след детских правонарушений не потянулся за человеком во взрослую жизнь. Если бы даже Босх попросил диспетчера пробить эти имя и фамилию по соответствующей базе данных, они могли прийти совершенно чистыми, однако это вовсе не означало бы, что они безупречны. Поэтому, как в случае с информацией по водительским правам, приходилось дожидаться утра, когда можно будет добраться до архивных записей в управлении пробации[35].

– Нет, это не сработает. Его отпечатки и так уже должны были давно всплыть в базе данных. Когда детективы прогоняли через компьютер отпечатки Рейнарда Уэйтса, они должны были наткнуться на отпечатки, взятые у несовершеннолетнего Роберта Фоксуорта. Даже если данные о нем как о правонарушителе недоступны, но отпечатки пальцев человека все равно остаются в системе.

– Может, да, а может, нет. Две отдельные, самостоятельные системы. Два отдельных, самостоятельных бюрократических института. Пересечение не всегда вероятно.

Так-то оно так, но это смахивало скорее на стремление выдать желаемое за действительное, чем на реальный шанс. Босх решил пока отложить подростковый аспект расследования. Существовал шанс, что Роберт Фоксуорт вообще никогда не состоял ни в какой системе учета малолетних преступников. Босх предполагал, что эти имя и фамилия были просто еще одной фальшивой личиной в цепочке таковых.

Рейчел сменила тему:

– Что ты думаешь насчет фамильного медальона, который он заложил?

– Понятия не имею.

– Тот факт, что он хотел получить его назад, уже сам по себе интересен. Наводит на мысль, что вещь не обязательно была краденой. Например, принадлежала кому-нибудь из родственников, и парню хотелось вернуть ее обратно.

– Полагаю, тогда это объясняло бы то, почему он выругался и хлопнул дверью, – согласился Босх.

– Вот именно!

Босх зевнул. Он очень устал. Пробегал весь день как собака, а в сухом остатке – лишь сомнительные данные да куча неясностей в придачу. Это уголовное дело перегружало ему голову, давило на мозги. Рейчел, похоже, прочитала его мысли.

– Гарри, коль скоро у нас есть некий прогресс, предлагаю сделать передышку и выпить еще пива.

– Не знаю насчет прогресса, – отозвался Босх, – но я с удовольствием выпил бы пива. Только тут есть одна проблема.

– Какая?

– Пиво закончилось.

– Гарри, ты приглашаешь к себе девушку делать для тебя грязную работу, помочь разгрызть трудное дело – и все, что можешь предложить ей в награду, – это одна бутылка пива? Что с тобой? А как насчет вина? У тебя есть вино?

Босх грустно покачал головой.

– Но я уже еду в магазин.

– Отлично. А я уже иду в спальню. Жду тебя там.

– Тогда я мигом.

– Мне красного, хорошо?

– Будет исполнено.