Эхо поющих песков

– Дочь беглянки снова вернулась к нам.

Из его речи пропало шипение, но теперь она звучала ещё страшнее. Более вкрадчиво и скрипуче, и от этого звука у Тамилы резко заболели уши. Но все же она не позволила себе прижать к ним ладони, хотя желание спрятаться от духа пустыни, зажмурившись и сжавшись, было почти нестерпимым. Будто это помогло бы…

– Я рада приветствовать вас, сыновья великой Богини, хранители священных красных песков, – она поклонилась, низко и почтительно. К тому же это давало возможность из самых приличных побуждений вперить глаза в землю.

– Ты не спешила на встречу с нами, венчанная короной. Боишься?

Тамила облизала пересохшие губы и кивнула:

– Да.

Она не сомневалась, что духи могут если не читать мысли, то ощущать эмоции. И как ни велик был опыт красивой придворной лжи, обмануть их у неё вряд ли получится.

– Тот, в чьем сердце нет страха, мертв, – он обошел её по кругу, остановившись за спиной. Оглянуться королева не решилась, продолжая рассматривать песок у своих ног. – Ты не пытаешься солгать, это правильно.

Ладонь воплощенного Духа коснулась её волос, перебросив через плечо растрепанную косу, и Тамила едва смогла сдержать дрожь омерзения от этого касания. Его руки были горячими и шершавыми, будто кожа отвратительной рептилии. Пришлось сжать зубы, пока пальцы не провели вдоль ожогов, бледно-розовой цепью опоясавших её шею.

Единственное, на что она надеялась, так это на быструю смерть. Ей уже доводилось умирать медленно, довольно неприятное занятие. А ещё на то, что он будет единственным из божественных братьев, принявших эту форму. Мысль о тоннах раскаленного песка, погребающего её в недрах пыльной бури, пугала несоизмеримо меньше, чем вероятность смотреть в глаза не одному, а нескольким Духам.

– Испокон веков твои предки приходили к нам, смиренно прося благословения на право стать наследником. Ты же правила долгие годы прежде, чем нанести визит в пески. Отчего такое неуважение?

Горло пересохло, потому голос её звучал немного сипло:

– Я осталась единственной живой представительницей рода, потому было решено не рисковать моей жизнью. Дать мне возможность родить сына, который станет следующим королем.

– Разве у тебя есть сын? – Дух возобновил движение, вновь оказавшись прямо перед ней и все теми же жуткими пальцами сжав подбородок Тамилы, заставляя смотреть себе в глаза. Она лишь отрицательно качнула головой. – Тогда почему ты здесь, королева, не имеющая права на трон?

– Предательство.

Рев бури внезапно стал настолько силен, что она вскрикнула и сжалась. Песок взметнулся, попав ей в лицо, отчего Тамила мучительно раскашлялась, чувствуя, как по лицу из невидящих глаз текут слезы.

– Успокойтесь, братья! – Шум и круговерть мгновенно стихли. – Они несколько нетерпеливы. А ещё жаждут мести. Та, которую мы любили, единственная, кто мог снять проклятие Матери, тоже предала нас, бежав с ребенком, нашей кровью и нашей силой. Долгие века мы существуем здесь, не имея возможности и сил вырваться из мертвой пустоши. Добровольно пролей кровь на алтаре, помоги разрушить чары, и мы не просто не станем тебя убивать, мы исполним твоё желание. Любое. Смотри!

Против воли она распахнула глаза, глядя туда, куда указывал Дух. В косых лучах утреннего солнца воздух поплыл, подернувшись дымкой. Из этого тумана соткалась… она сама. Величественная и прекрасная. Наверное, никогда за всю жизнь она не была настолько красива. Коленопреклоненный Совет, маги, жаждущие её взгляда и даже самой призрачной улыбки. Дианты в короне переливались от бьющегося в недрах камней живого огня. Такого же, отблеск которого виделся в её глазах. Прекрасных и… мертвых. Тамила будто увидела двойника-куклу, жизни в которой было не больше, чем в пыли под ногами.

– Нет.

Мираж тут же пропал, мгновенно развеянный ветром.

– Почему? Разве не этого ты желала с самого детства? Доказать всем – советникам, дяде, отцу, что ты можешь стать королевой, достойной восхищения и наполняющей страхом? Той, кем они тебя никогда не видели…

– Они мертвы. Вы сами сказали, что мертвым не ведом страх. Мне некому и незачем это доказывать.

– Тогда, быть может, тебе желанно это?

Её покои. На кровати рядом с Тамилой сидел муж, глядя на неё с такой любовью, что тут же болезненно и остро отозвалось сердце. Он никогда не дарил ей столько нежности во взгляде… Столько трепета и благоговения в простом касании её губ кончиками пальцев. И чуть сбивчивый шепот, влекущий и завораживающий: «Любимая…»

А ведь он так и не произнес этого перед расставанием.

Наверное, она чуть подалась вперед, жадно глядя на того, увидеться с кем ей уже не суждено. Как ни заманчивы посулы Духа, живой она отсюда вряд ли вырвется. Так не согласиться ли? Остаться навечно в плену иллюзий, пусть тело будет разрушено, а душа растворится в этой жаркой хмари. И выпустить в мир людей тех, кого даже Мать заточила в пустыне, не давая разрушить всё вокруг.

– Нет.