ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки

И не знал он, что веселятся вокруг него те самые рыбы, которых каждый день подкармливает, что рыбы эти не простые, а волшебные.

А рыбы между тем решили, что пора им помочь доброму мельнику. Сняли они горб с его плеч и спрятали в дупле большой старой ивы.

Мельник выпрямился, помолодел и похорошел.

А молва об этом дошла до царя. Он тоже был горбатым и царские портные с трудом скрывали этот его недостаток.

Пришел горбатый царь к мельнику и говорит:

— Это как же ты посмел, отделавшись от горба, не сказать ни слова, кто помог тебе в том?

Насмерть перепуганный мельник пал пред царем на колени и молвил:

— Пощади, государь, и помилуй! Стоит всякому горбатому стать мельником на моей мельнице, как горб его исчезнет.

Выслушал царь мельника, прогнал его из деревни, а сам остался на мельнице в надежде, что тем избавится от своей беды.

Только рыбок царь пшеницей не подкармливал, хлебом никого не угощал, работой себя не утруждал.

— Я царь, — говорил он, — не к лицу мне служить кому бы то ни было.

А однажды ночью вышел или не вышел во двор царь-мельник, увидал он, что кружатся в хороводе десять молодых пар — десять прекрасных девушек и десять статных юношей.

Стали они просить его:

— Мельник, мельник, подыграй нам на свирели!

Царь не на шутку рассердился:

— Ах вы бездельники, вон отсюда! Не хватало, чтобы я еще с вами играл и веселился.

Взял он палку и кинулся разгонять юношей и девушек. А те очень удивились, посмотрели друг на друга и говорят:

— Какой же он злой человек. Никогда рыб не кормит, никому не помогает, а теперь еще нас бить собрался.

Пошептались они между собой, пошли к дуплу, где прятали горб старика мельника, вытащили его, принесли и приложили к горбу царя. И поднялся он у него на спине так высоко, что теперь уже царь никакими средствами не мог скрыть своего уродства.

На весь белый свет разнеслась весть о том, как царь хотел от горба отделаться.

И с тех пор молодежь часто пела:

У царя горб,
Еще — горб,
Горб на горб —
Горбатый черт.

А царь всюду слышал эти слова и ничего не мог поделать, только злился пуще прежнего, так злился, что однажды надулся и лопнул от злости.

Сурамская крепость (О. Романченко)

Грузинская легенда

Много лет назад возле небольшого грузинского города Сурами росла высокая чинара. Ствол ее был обуглен, ветки поломаны. Немало горя повидало на своем веку старое дерево. Трудно приходилось в те времена жителям города: то с одной, то с другой стороны подбирались к ним враги. Грузинские женщины, наспех укутав маленьких детей, бежали с ними в горы, а мужчины, если даже их было очень мало, брали оружие и шли навстречу жестоким чужеземцам.

Враги вытаптывали поля, жгли дома, угоняли скот. Не однажды они дотла сжигали Сурами, и не однажды город снова поднимался из пепла. А женщины и дети все так же оплакивали павших в неравном бою воинов.

И не было у жителей Сурами иной защиты, кроме старой чинары: с ее высокой вершины можно было заранее заметить приближение врага.

С некоторых пор у подножия дерева выросла бедная хижина. В ней поселился согбенный годами седобородый человек. Ни одна душа не знала, кто он и откуда пришел. Следы цепей были на его руках, следы кнута — на спине, глубокие шрамы прятались в морщинах лица. И лишь взгляд оставался огненным и зорким.

Возможно, кто-нибудь из стариков и вспомнил бы его, но в те трудные времена немногие достигали старости, и на сурамской земле жили уже внуки и правнуки прежних воинов.

Пришелец был мудр, великодушен, осмотрителен, и слава мудреца прочно утвердилась за ним.

Однажды старый мудрец сказал жителям Сурами:

— Разве помощник храброму чинара? Не с веток дерева, а со сторожевых башен могучей крепости должны следить вы за приближением врага. Его нужно встречать лицом к лицу и с высоких стен забрасывать горящей смолой и камнями.

И народ согласился с мудрецом. Крепость решили строить на горе, чтобы еще труднее было добраться врагу до ее неприступных стен. Работали все жители города. Каждый, кто спускался в долину, возвращался, толкая впереди себя камень. Эти камни говорливая речка пригоняла с высоких вершин, как пастух гонит с летнего пастбища овечью отару.

Шли недели, месяцы… Крепость была уже почти достроена, как вдруг обрушилась одна из стен. Камни с грохотом мчались в долину, и гора стонала и гудела под их тяжкими ударами.

И опять мужчины, женщины, дети поднимались в гору, толкая камни впереди себя. Стену воздвигли снова, но она снова обрушилась, и так несколько раз.

Многие люди стучались в те дни в хижину старого мудреца.

— Врагов тучи, — говорили одни. — Это океан, в котором все мы захлебнемся. Разве под силу маленькой крепости сдержать напор океана?

— Лучше совсем уйти отсюда, — говорили другие. — Где-нибудь мы найдем уголок, чтобы спрятаться от зла.

— Пока на земле есть зло, от него никуда не спрячешься, — отвечал старый мудрец. — Зло нужно одолеть, а не бежать от него.

— Так почему же ты не научишь нас, как достроить крепость? Или ты бессилен, старик, как и все мы?