ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки

Долго по Янтарному морю носило чужие ладьи. Не понравились чужие ладьи богу Антрипсу. Не понравились ему и рыцари в железных латах, которые каждое утро точили на палубе свои мечи. Чуя недоброе, разбушевался и бог Перконс[17]. Как ореховая скорлупа, затрещала и опрокинулась самая большая и быстрая ладья. Но не потонула, — ее выбросило на берег латышской реки Даугавы около Турайдского замка. Утром собрался народ посмотреть на чужаков. Были чужеземцы бородаты, в латах, в белых плащах с крестом. Вперед выступил главный из них и сказал, что с миром пришли они в эти края, что хотят заниматься прибыльной торговлей. Красиво говорил чужеземец. Речи его были мед, а дела оказались потом полынью.

И впустили люди рыцарей в свои жилища. Ничего не подозревая, приютили у себя врагов. Вот так и бывает — птицу кормом, а человека словом обманывают.

Но не рад чужеземцам был Лачплесис. Однако не знал, что ему предпринять, как поступить.

Думал он, думал и решил отправиться на дальний северный остров, где жил старик отшельник Вайделот, предсказавший ему необычную судьбу.

Путь на остров предстоял нелегкий. В этом году боги очень гневались на балтийцев за то, что допустили они в свои владения чужаков. Нужно было построить очень крепкую ладью, чтобы выстояла в единоборстве с Антрипсом.

Отправился Лачплесис за советом к ладейному мастеру:

— Ты много построил крепких ладей, старик. Славные моряки плавали на них в свирепые бури. Как мне сделать такую, чтоб нипочем ей был гнев Антрипса? Она должна быть крепче гранитного утеса, легче птичьего пера, быстрее птичьего лёта. Чтоб слушалась моей руки, как слушается мой добрый конь.

— Я не знаю, Лачплесис, где взять дерево для постройки такой чудесной ладьи. Может, отец знает? Пойдем, у него спросим.

Вошли они в дом мастера. Встретил их зеленобородый, будто поросший мхом, старик, с крепкими плотницкими руками. Поздоровался Лачплесис и повторил свою просьбу. Загорелись глаза у старика.

— Как же мне не знать о таком дереве? Еще прадед оставил на нем следы топора. Растет эта сосна на Чертовой горе. Черен ее ствол, и сила внутри заключена колдовская. Срубить сосну удастся только в самые трудные для народа времена. Резать ладью нужно из целого ствола. Такой ладье не страшны будут свирепые бури. Доплывет она до края земли.

Поблагодарил старика Лачплесис и собрался в дорогу. Позвал верного друга Кокнесиса, и отправились они к Чертовой горе.

Даже великаны здесь не появлялись — боялись заплутать на бесьих стежках, которые вели к Чертовой горе. Даже солнце всходило с оглядкой — боялось запутаться в ветвях деревьев, что росли вокруг этой горы. Даже ветер сюда не залетал — боялся, не найдет обратной дороги. А уж ручьи и подавно поворачивали вспять, наткнувшись на когтистые лапы горы, вцепившиеся в землю.

Но друзья храбро прорубались сквозь чащу. Взмахнет Лачплесис мечом — готова просека, взмахнет Кокнесис палицей — полянка готова.

Так шли они, шли, пока не дошли до бескрайнего болота. Огляделись вокруг, видят: нет пути ни назад, ни вперед. Один выход — мостки через болото строить. Срубили одно дерево, второе. И тут началось! Вода в болоте забурлила и пошла смрадными пузырями. Потом вдруг раскололась надвое, и высунулось из болотной тины чудище о двенадцати змеиных головах. Одна голова проснулась, открыла глаза и обрадованно воскликнула:

— Давно я не лакомилась человечиной!

— Ну-ка ныряй обратно в тину! — крикнул Лачплесис и взмахнул мечом.

Рассвирепело чудище, вмиг вскарабкалось на берег. Завертело двенадцатью головами, заорало двенадцатью глотками так, что на двенадцать миль вокруг повалился лес. Но не успело чудище сообразить сразу всеми своими головами, кого из двоих ему прежде сожрать, как Лачплесис снес ему половину голов. Тут подоспел Кокнесис, ударил змея палицей с железными шипами — у того и дух вон. Сбросили они нечисть в болото и по нему, как по мосткам, перебрались на другой берег.

На том берегу, среди зарослей, нашли дорогу, ведущую прямо к Чертовой горе. А когда подошли к горе и взглянули вверх, то увидели черное дерево. Огромными когтистыми корнями ухватилось оно за самую вершину горы. Казалось, там сидит гигантский черный паук. Тень от этого паука тоже была черным-черна. Она медленно сползала по склону горы и ложилась на землю у ее подножия. В этой тени не смела расти ни одна травинка, ни один зверь, ни большой, ни малый, не смел тень пересечь. Сама Чертова гора ее побаивалась.

Труден и долог был путь на вершину, но наконец друзья добрались. Встал Лачплесис потверже, ухватился за ветки покрепче, размахнулся посильней и ударил по дереву мечом. Не ожидал он, что дерево так быстро поддастся: с первым же ударом повалилось оно вниз. А когда упало на землю, то послышалась песня, будто кто-то внутри сосны на кокле играл.

Тридцать дней горели у подножия горы костры. Тридцать дней Лачплесис и Кокнесис резали из певучего дерева ладью. При каждом ударе звучала песня. И чем тоньше была работа, тем прекрасней была песня. Работа спорилась. Мягким, податливым оказалось дерево в искусных руках.