Эхо Севера

Темнота все плотнее смыкалась вокруг нас. Возникло ощущение, что темнота ожила – она присматривается к нам, прислушивается. Под нашими ногами поскрипывали половицы. Было слышно, как где-то в темноте сами собой открываются и захлопываются двери. Звенели ключи, раздавался смех, громко звонили колокола, скрежетали железные цепи, царапая камень. До меня долетел запах зимнего леса – резкий, острый, обжигающе холодный.

А рядом со мной по-прежнему был сильный теплый волк, он уверенно и тихо продолжал идти вперед.

– Как тебя зовут? – спросил он меня спустя некоторое время.

Я уставилась на единственную зажженную лампу. Она по-прежнему горела где-то далеко впереди, и за все это время мы с волком, казалось, не приблизились к ней ни на шаг.

– Эхо. В честь маминого сердца, эхом звучащего в моей груди.

Мы поднялись по лестнице, завернули за угол. В темноте кто-то рыдал.

– Однажды я слышал историю о девушке с таким именем.

– И чем закончилась ее история? – Я затаила дыхание, но…

– Не помню. Ничего не помню.

– А как тебя зовут? – спросила я.

– У меня нет имени.

– Как же мне тогда тебя называть?

– Как хочешь.

Мы прошли мимо вереницы дверей, от которых пахло дымом. Затем еще мимо ряда дверей, пахнувших дождем. В воздухе начали кружиться завитки света, похожие на разноцветных светлячков с длинными хвостами. Я протянула руку, чтобы коснуться одного из них. Он оказался теплым и упругим на ощупь, словно ивовый прутик.

– Что это такое?

– Лампы. Они вырываются на свободу в самую последнюю очередь. Надо спешить.

Волк прибавил шаг, и теперь мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним. Что-то шипастое обмоталось вокруг моей лодыжки, потянуло ее, и я вскрикнула, упав на пол рядом с волком.

Но в следующую секунду, подняв взгляд, я увидела перед собой резную красную дверь. Рядом с ней на стене ровным светом горела знакомая лампа.

– Как раз вовремя, – сказал волк, шагнув внутрь.

Я вскочила на ноги и последовала за ним.

Глава 7

Комната за красной дверью оказалась довольно уютной, с большой кроватью под балдахином. Кроме кровати здесь был также туалетный столик и просторный шкаф. Высоко на задней стене комнаты блестело стеклами маленькое круглое окошко – только сейчас я поняла, что это первое окно, которое я увидела в доме волка.

А волк внезапно напрягся, как-то странно посмотрел на меня и смущенно произнес.

– Видишь ли, госпожа… Есть одно условие… при котором ты можешь находиться здесь…

У меня все похолодело внутри. Я судорожно схватилась за свои часы с компасом – их тиканье странным образом успокаивало меня.

– Какое еще условие?

Волк переминался перед дверью. Перекатывались под кожей его могучие мышцы, темнели на белой шерсти засохшие бурые пятна крови.

Здесь, в комнате за красной резной дверью, я была в безопасности от остального дома, но была ли при этом в безопасности рядом с ним?

Волк уставился на меня, приковал к месту своим взглядом.

– Ты должна позволить, чтобы я оставался в этой комнате с тобой каждую ночь, – сказал он. – И еще ты должна поклясться, что… никогда не сделаешь одну вещь.

– Чего именно я не должна делать, господин Волк? – тяжело сглотнула я, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

От обращения «господин» волка почему-то передернуло, и его голос сразу стал еще ниже – превратился, можно сказать, в рычание.

– Ты должна поклясться, что никогда не зажжешь лампу и не взглянешь на меня ночью. Ни разу. Никогда. Если же ты не… – янтарные глаза волка сузились, превратившись в щелочки. – Если же ты не согласишься на это условие, я сейчас выгоню тебя из комнаты, оставив на милость дома и леса. Ты клянешься?

Там, за дверью, я не продержалась бы и двух секунд. Волку это было известно так же хорошо, как и мне. Но до чего же жестоко предлагать человеку выбор, заранее зная, что у него нет выбора!

– Госпожа, – уже намного мягче продолжил волк, – я не причиню тебе никакого вреда. Со мной ты всегда будешь в безопасности. Надеюсь, ты это знаешь.

Я этого не знала. Я знала совершенно другое, и могла доказать это, показав свои шрамы на лице. Впрочем, ответить отказом волку я все равно не могла. Я медленно опустилась на колени, чтобы взглянуть волку прямо в глаза, и сказала, склонив перед ним, словно перед королем, свою голову.

– Клянусь, господин Волк, что я никогда не зажгу лампу и не стану смотреть на тебя среди ночи.

– Благодарю тебя, госпожа Эхо, – волк кивнул белой мордой, отвел глаза, а затем и сам отошел в сторону. – Пока ты будешь переодеваться, я отвернусь. А ты, когда ляжешь, сама сможешь задуть лампу.

Обо всем этом волк говорил так, словно речь шла о какой-то самой обычной вещи, а мое обещание было чем-то само собой разумеющимся. Несколько секунд я все еще оставалась на коленях, боролась с охватившим меня гневом, но потом поднялась и начала возиться с завязками своей блузки. Ночной рубашки у меня не было, поэтому я сняла сапоги, юбку и блузку, оставшись в одной нижней сорочке, как можно скорее заползла в огромную кровать и улеглась с краю.

– Ты переоделась? – спросил волк, не оборачиваясь.