Эхо Севера

Я моргнула, вспомнив тикающие, жужжащие шестеренками часы. Возможно, мне нужно было всего лишь подождать и досмотреть последний день этого года до самого конца. Не гася лампу. Быть может, сегодня волк прямо у меня на глазах превратится в Хэла, и навсегда станет свободен. Как там говорила Лесная королева – «Правда всегда проста»?

Но что, если я ошибаюсь?

Острые, как лед, снежинки жалили мои щеки. Я сильнее натянула меховой капюшон. Пробежала мышь, пытаясь отыскать что-нибудь съедобное в снегу под почерневшими кустами. Снег хрустел под ногами, но я не спешила возвращаться в дом.

Я не могла забыть показанные зеркальцем картинки – рычащего от ярости волка, срывающего с нитей подвески. Хэла, плачущего в темном коридоре.

В волшебных сказках герой всегда что-то должен сделать. Поцеловать принцессу, уничтожить или найти какой-то предмет – заколдованный меч, волшебное зеркальце.

А может ли быть таким магическим предметом лампа?

«Есть одна вещь, которая настрого тебе запрещена, – сказала мне на поляне Лесная королева. – Есть одно правило, которое ты обязана соблюдать. Тебе нужно переступить запрет. Только это разрушит чары. Только это освободит его».

Но Хэл сказал, что она всегда лжет, и я доверяла ему больше, чем королеве, но что, если он сказал так под действием чар? Что, если именно зажженная лампа была способом снять проклятие?

Я обещала волку прожить с ним ровно год. А еще обещала никогда не смотреть на него ночью при свете лампы.

Не смотреть, чтобы не увидеть лицо Хэла.

Что, если я зажгу лампу и разрушу этим его заклятие?

Но что, если я зажгу лампу, и тем самым не разрушу заклятие, но навеки обреку его оставаться в неволе?

Это было невозможно узнать, но я должна это сделать.

Что же мне оставалось?

А те часы за черной дверью все так же тикают.

И почти все мое время вышло.

Я вернулась в библиотеку и бросила на один из диванов шубу. Мне отчаянно хотелось поговорить с Хэлом. Я наугад шагнула в первую попавшуюся зеркальную книгу, в надежде встретить его там.

Из зеркала я вышла на палубу корабля, летевшего по морю в поисках пропавшего королевства и какого-то мифического принца. Я позволила истории развиваться своим чередом и нести меня вперед – стояла, прислонившись к перилам фальшборта, с наслаждением вдыхала соленый воздух и слушала крики морских огоньков – такие же странные, как сами эти существа, похожие на что-то среднее между световым пятном и туманным облачком. Они кружили в небе над нашими мачтами, мерцая оранжевым, голубым или розовым светом.

Хэл не появился.

Я подождала еще несколько книжных дней – в реальном мире они пролетели за считаные минуты. За это время наш корабль успел попасть в бурю, пережил нападение светящегося бледным огнем морского дракона, и, наконец, причалил к неизвестному острову, чтобы переждать в его заводи очередной приближающийся шторм. Вместе с экипажем и главной героиней книги – рыжеволосой отважной дочерью фермера – я сошла на берег. Налетели ветры – Восточный, Западный и Южный. Они подхватили остров и унесли его на своих крыльях в небо. Ветры выглядели гораздо моложе и свирепее, чем во время нашей последней встречи. И меня совершенно не узнали.

Хэла по-прежнему не было.

Вместе с рыжеволосой дочерью фермера я поднялась на гору в центре острова и дошла до развалин древнего замка. В нем навечно был заточен мифический принц. Я надеялась, что принц окажется Хэлом. Но он предстал седым стариком с позеленевшей кожей. Дочь фермера поцеловала его, и, как это водится в сказках, старик снова превратился в юношу.

Я ушла к обрыву и принялась глядеть вниз – на видневшееся под облаками море.

Что же мне делать?

Зажечь лампу? Не зажигать?

– Эхо! А я уже не надеялась встретить тебя до конца года!

Я повернула голову и увидела Мокошь. Она ехала навстречу мне верхом на одном из морских огоньков, которого запрягла в сбрую изо льда и лунного света. Грива у огонька была огненная, но сам он оказался фиолетовым.

– Ты узнала, как его освободить? – спросила она, придерживая конька-огонька в воздухе рядом со мной. – Решила, что тебе делать?

Я подумала о часах за обсидиановой дверью. О лампе на моем прикроватном столике. О человеческих пальцах, которые переплелись в ночной темноте с моими пальцами.

– Я не хочу сделать что-нибудь неправильно.

Морской конек-огонек мерцал и мелодично гудел, а Мокошь сказала, с жалостью посмотрев на меня:

– Значит, ничего делать не станешь? А что ты насчет лампы решила?

Я резко вскинула голову. Ужасное подозрение мелькнуло у меня в голове.

– Ты Лесная королева?

– Нет, – покачала головой Мокошь. – Но я ее знаю.

– Хэл говорит, что она всегда лжет.

– Он ошибается. Она всегда говорит только правду. – Ветер вытащил из косы Мокошь одну серебряную прядку и играл сейчас с ней, как с шелковой ниточкой. – Что она велела тебе сделать?

– Единственную вещь, которая мне запрещена.