Эхо шторма. Обитель отверженных магов

Что-то тут же потянуло за куртку обратно. Зацепилась за поросль у стены? Или кто-то держал? Возможно, кто-то там сзади сдавленно звал, может быть, даже рычал, словно плохо выдрессированная моська, вцепившаяся в тапок. Но Ая не слышала. С силой дернула и, даже не оборачиваясь, выпорхнула на открытое пространство.

Должно быть, это было резко: несколько полицейских повернули головы. Ая бежала по раздробленной дороге, опасаясь не успеть, но Иван остановился.

— Учитель… — выдохнула она, подлетев. Капюшон свалился, волосы из хвоста беспорядочно разметались по плечам.

Иван поднял глаза. Это был человек на задании, сконцентрированный, но все же промелькнуло что-то, похожее на желание добродушно улыбнуться, как он делал обычно. Лишь порыв. Он был рад ее видеть, просто не та обстановка, неподходящее время — Ае хотелось в это верить.

Какой-то другой законник уже подошел, наверняка, чтобы спровадить незваную гостью подальше. Но Иван махнул, мол, все в порядке.

— Ая, ты… — он обратился взглядом в здание, где скрылись морионы. — А, понимаю.

Учитель четко связывал ее с ними. Конечно, думала Ая, наверняка специально к ним отправил, попросил дать задание. Просто не мог сказать.

Удачно вспомнилась ложь, придуманная для капитана:

— Я хотела поблагодарить вас, — Ая обернулась, подыскивая уединенное место.

Она думала, Иван тут же воодушевится, но он странно вглядывался в нее.

Ая заправила непослушную прядь за ухо и запрятала сомнения подальше: как бы учитель себя ни вел, сине-зеленые глаза напоминали о лете. Даже сейчас при этой застывшей маске.

— Можем поговорить?

Иван вздохнул и кивнул, молча пригласил следовать за собой.

«Да, да, пожалуйста, веди меня», — отстукивало сердце в такт шагам.

Учитель увел Аю с площадки, они миновали облезлые проходы и оказались в тупичке какого-то из задних выходов.

Место отчего-то показалось даже симпатичным. Осколки окон переливались в трещинах дороги, будто залежи хрусталя, а поеденные ржавчиной листы металла напоминали бирюзу. Их окружали влажные островки травы, в бурых лужах — блестело небо.

— Что ты хотела, Ая? — мягко спросил учитель.

Ее сердце приятно сжалось от звука собственного имени, произнесенного этим голосом.

Учитель был бледен, но не болезненно, скорее, сиял. Тонкие руки терялись в широких рукавах, нежные, потому что работал с людьми. Мог прикоснуться, помочь наладить энергию, посоветовать, как ее использовать.

— У меня много работы, — напомнил он.

Ая трепетно вздохнула и закивала. Хотелось спросить, почему он не попрощался, ничего не сказал. Но было страшно: если Иван разозлится, все закончится слишком быстро. В руках Аи лежали хрупкие осколки прежней жизни, нужно быть аккуратной, чтобы окончательно все не испортить.

— Учитель, я остаюсь верна закону, — начала она, выдохнув. — Я… уже нашла кое-что. Пока не уверена, что за это можно поймать, но…

— О чем ты?

— Задание УКЭ. Левин. Я сделаю все, чтобы вернуться.

Из отрешенно-собранного лицо Ивана вдруг стало взволнованным:

— Но тебе не нужно возвращаться.

— Разве вы не в курсе?

Он покачал головой.

— Я думала… вы попросили задание для меня.

— Нет, Ая, не просил.

«Почему?» — хотела спросить она. Это было бы логично, правильно, ведь Иван желал ей добра, должен был сделать что-то!

— Но его дали, — твердо сказала она, злиться не время. — И я в любом случае собираюсь вернуться. Хотела сказать вам это.

Но сердился почему-то он:

— Я запрещаю тебе это делать.

У Аи дрогнуло сердце, и вопрос все-таки слетел с языка:

— Почему?

Вместо ответа Иван напряженно всматривался в нее. Не в лицо, как можно было подумать. Хоть их взгляды и соприкасались, его — был пуст.

Ая знала этот взгляд.

Улыбка исчезла. Только что живое лицо мужчины снова замерло, будто задумался.

Злится, поняла Ая. Она только что рассказала ему, что чувствовала прилив жара утром, когда бабушка тащила ее на рынке.

Ая ненавидела эти походы, это ерзанье среди незнакомых людей, каждый из которых мог задеть, порой даже специально, и в очередной раз хотела убежать, но ее не пускали. Тогда она оскорбила бабушку плохим словом, и та стала хватать за плечи, вести силком. Кругом люди, кто-то попытался помочь. Бабушке. Это было невыносимо, несправедливо, и Ая начала задыхаться, словно попала в раскаленный котел…