Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— Каждый, даже самый паршивый человек, не хочет признаваться в том, что с ним что-то не так. Он хочет быть не хуже других, он хочет быть нормальным. А если не можешь подняться сам, то просто возьми и опустить тех, кто беззащитен, чтобы и на их фоне не выглядеть таким уж позорным ничтожеством. А самые беззащитные — мертвецы. Живой, если справить малую нужду ему на лицо, может так ответить, что потом зубы не соберешь. Вот всевозможные ублюдки и вцепились в своих предков, радостно вытаскивая на солнечный свет такое, что здравомыслящий человек поскорее бы закопал. Итог закономерен. У новых поколений светлокожих наций не осталось достойного примера для подражания. Исторические личности унижены. Возвышенные образы осмеяны и опозорены. Кого же ставить себе в пример вершителям новой истории? Ото Бута из подросткового комедийного шоу про уморительно кривляющихся дегенератов! Мой отец учил меня верховой езде и владению оружием, он путешествовал со мной по всей стране, чтобы показать, как прекрасна и сильна наша родина. Он рассказывал мне о сражениях и великих героях, обретших славу в войне с врагами, что с самого зарождения мира пытались, но так и не смогли уничтожить наш народ! Причем в моменты лучших его рассказов мы стояли не где-нибудь, а на месте свершения подвига. Там, где сама земля была пропитана ментальным эхом великой битвы! Мы — шиамы, дети пламени, бушующего в недрах планеты. Наша кровь — раскаленная лава, а кожа темна от того, что раскаленный камень в суровом холоде твердеет и теряет сияние, но, подогреваемый бушующей под ним лавой, не умирает, а обращается в крепчайшую броню. Это объяснил мне мой отец, когда я был совсем еще мал. А что делают отцы холодных? Сажают своих детей перед телевизором и оставляют наедине с Бута! Каждому светлокожему вбито в голову, что плохо и тяжело жить было всегда. Что люди — уроды по своей внутренней сути, а кто пытается показать себя с лучшей стороны, тот попросту лицемерит и гнусно притворяется. Так что кем бы ты ни был, расслабься и не пытайся раскачать болото, если хочешь остаться в живых и не стать изгоем. С кошками выживает тот, у кого кошачьи повадки. Вот так, друг мой, южные страны остались без работников, детей и солдат. Вот так они растеряли чувство патриотизма, отвагу, самоуважение и тягу к жизни. Ждать окончательного развала их стран и краха социума совсем недолго. Мы просто собираем наследие предков с вымирающего мира, чтобы оно не пропало вместе со своими деградировавшими владельцами. Есть, правда, одна тревожная нотка. Тот златохвостый демон, Кицунэ, о которой светлокожие шепчутся сейчас во всех уголках мира, вообразив, что дождались своего спасителя. Если она действительно богиня, то, может, среди ее магических заклинаний найдется одно для массовой чистки людских мозгов? — капитан расхохотался, давая понять, что над этой «тревожной ноткой» можно только смеяться.

«Смейся, смейся, — насупилась Кицунэ. — Думай что хочешь, но люди — не кошки! Простые люди южных стран недовольны и несчастливы. Многие видят, в каком страшном мире мы живем, и хотят его изменить! Думаешь, хорошие люди слабые? Ха! Северная Империя получила свое, а вы… сильно удивитесь, когда защитники погибающих городов перестанут сами подставлять шеи под ваши мечи!»

— Что это ты носом шмыгаешь? — спросил капитан, посмотрев на расстроенную и сердитую оборотницу, с непобедимым упрямством пытающуюся приободрить саму себя. — Замерз? Пойдем в дом, мы изменены генетически и крепче обычных людей, но это не значит, что в отдых нам не нужен совсем.

Минуту или даже полторы они шли по улице в молчании.

— А что в стране Облаков думают о Златохвостой? — поинтересовалась маленькая оборотница, надеясь получить еще пару советов на будущее. — Говорят, она жива. А если это правда, может быть, будут еще чудеса?

Шиам медлил с ответом, тем более что они в этот момент приблизились к центральной площади и костру, вокруг которого продолжались пляски дзеро. Заменявший музыку ритмичный грохот нисколько не способствовал хорошей слышимости. Видимо, ответа придется немного подождать.

Еще шаг. Еще один…

Лязг оборвался. Разом, в одно единое мгновение и ровно одно мгновение продолжалась тишина, а затем грозный рокот покатился по ночному городу, захваченному армией самых свирепых и кровожадных солдат мира.

Срываясь с места, шиамы похватали дзеро и утащили их куда-то в толпу, а сами ощетинились оружием и заслонились щитами. Кицунэ даже пискнуть не успела, как ее вместе с Рими схватили тоже и забросили к женщинам, во двор одного из домов. Под прикрытие каменных стен.

Высоко в небе росла крошечная огненно-яркая точка. Ей навстречу взвились несколько разнотипных ловушек для штурмовых дзюцу, но все они прошли мимо огненного шара, не среагировав на него буквально никак.

— Нацелен на центр города! — проорал капитан Масаясу, принимая командование на себя. — Стену щитов, живо!

Щиты с лязгом сомкнулись и засияли остаточным излучением сильнейших потоков синей Ци, а еще через мгновение шар огня ударил прямиком в гигантский костер на центральной площади.