Эхо. Творец нитей. Книга 1

— Теперь ты понимаешь, принцесса? — мир иллюзий снова подернулся серой дымкой. Весь, кроме фигуры куноичи. Хизако плавными шагами, словно видение сна, приблизилась к неспособной шевельнуться Кицунэ и, подняв руку, тронула ее за подбородок. — Ты понимаешь, почему я стала сообщницей бандитов? Не потому что я куноичи, нет. Потому что я не хотела закончить так же, как эта глупая мико. Я могла сохранить свою честь и доброе имя, если бы подчинилась приказу командования и продолжила самоубийственную атаку против ополчения Инакавы. Но я сбежала. Потому что я — не овца. Люди, моя милая принцесса, делятся на два типа — волки и овцы. Слабый человек — овца. Сильный человек берет то, что ему нужно. Заставляет овец работать на него и кормить. Причем волки дают сообществу овец взамен за еду и удобства только возможность жить. Крестьянин горбит спину, а сборщик налогов пьет дорогое вино. Рабочие ворочают шестерни производственной машины, а хозяин ест экзотические фрукты на банкетах. Посмотри вокруг, все только и желают, чтобы ничего не делать, загребать деньги, есть и веселиться! Но не у каждого хватает сил. Ты думаешь, что эта мико была доброй? О великие боги, да она же просто была глупа! Нельзя видеть в овцах людей! Они никогда не оценят добро, примут улыбку за заискивание, нежелание повышать голос за страх, неспособность ударить — за слабость! Они будут использовать дурака, пока он полезен, а затем просто забудут о его существовании, или даже прикончат его! Мне это надо?

— Ты паршиво знаешь людей, плешивая волчица!

— Я? Я плохо знаю людей? — куноичи захохотала. — Ты думаешь, судьба этой мико — единичный случай? Я видела подобное тысячу раз! Такова правда мира, и…

— И ты хотела самоутвердиться, показав мне эту чушь? — Кицунэ подалась вперед, и куноичи попятилась, изумленная тем, что противнице, якобы надежно обездвиженной и беспомощной, удалось сделать это. — Волки и овцы? У меня есть еще одно сравнение для твоих дружков, плешивая волчица! Свиньи! Свиньи, что лезут в кормушку с ногами, отшвыривая братьев и сестер, сминая и затаптывая тех, кто слабее! В обществе свиней тот, кто незлобив, нерешителен или слаб, действительно обречен на смерть! Свиньи не ведают пощады и только и могут, что наслаждаться кашей из корыта! И действительно смертельно опасно принимать свинью за человека! Свинья никогда не оценит добра! Она просто слишком тупа для этого!

— Ты…

— Но свиньи — это те крестьяне, что убили мико по вашей указке! А вы — не свиньи. И не волки! В организме человека, бывает, заводятся черви! Они живут везде — в мышцах, в легких, в печени, даже в мозгу! Они паразитируют на хозяине, пожирая и убивая живые клетки! Человечество больно вами! Уродами, разрушителями, губящими общество изнутри, отравляющими все вокруг токсинами злобы и глупости, но по какой-то нелепой причине возомнившими себя выше созидателей, что своим трудом позволяют всей нашей общности существовать! Бандит умнее крестьянина? Нахлебник — хозяин жизни? Ты, безмозглая нечисть, утверждаешь, что живущие в печени черви — правители печени? Ничего глупее я в жизни не слышала! Хвастай своим потрясающим знанием жизни, паразитический червяк, пока не начался курс очистки организма!

Куноичи в смятении оглянулась по сторонам. Эта девчонка действительно одна? Жалкая принцесса, что должна была плакать от бессилия, смятения и страха, яростно атаковала и с железной уверенностью затыкала грозной бандитке рот!

Гендзюцу рассыпалось. Собственная Ци кипела в Кицунэ, бешеными потоками сметая чужое влияние. Внутренние врата открывались, и шелковые нити, не выдерживая напряжения мышц, начали лопаться, раздираемые освобождающейся боевой биоформой.

— Умри! — Хизако метнула несколько взрыв-печатей, девчонка исчезла в облаке огня и дыма. Во все стороны полетели куски камня, но среди обломков стены не было вырванных кусков тел. Завившийся вихрь разметал дым, и перед обомлевшей куноичи возник жуткий монстр.

Почти вся кожа была сожжена и содрана. Глазам обомлевшей бандитки открылся сплошной костяной панцирь, укрытый жалкими клочьями кожи и одежды. Костяной монстр поднял щитки, защитившие его глаза, и небесная синева, озаренная объявшим фигуру Кицунэ пламенем Ци, засияла на ее радужках.

— Что ты за…

— …Йокай, — Кицунэ подняла переднюю лапу и обнажила когти, выскользнувшие из-под костяных пластинок, защищающих кончики ее пальцев. — Ты, мразь, сражайся на пределе сил! Убей меня, или я вырву твою душу из тела! Вы убили мико? Теперь попробуй сама остановить демона! Я очищу общество от паразитов и начну с одного из самых мерзких! С тебя!