Эхо вечности. Багдад - Славгород

Следовательно, все разведывательные подразделения будут снабжаться, вооружаться и экипироваться в соответствии со своими задачами, с количеством личного состава, с наличием тех или иных специалистов и т. д. И если сравнивать именно полковую и армейскую разведки, тот конечно же армейская будет иметь гораздо больше всего: и оружия, и технических средств, и разных специалистов.

Но это не значит, что на фронте армейские разведчики не участвуют в решении тактических задач — если нужно, то участвуют. Естественно, что и 61 отдельная армейская разведывательная рота тоже занималась сбором информации о тактической обстановке, о противнике, об элементах местности на определенных участках фронта. Без такой информации нельзя было решать боевые задачи, стоящие перед армейским подразделением или соединением.

В армейской разведке

Нет ничего тайного, что не станет явным.

Иисус Христос

Я не просто хотел быть шпионом, я хотел быть полезным своей Родине.

Владимир Путин

Преодолевая опасности

Начнем с оды разведке, поскольку она представляет собой сложный и прекрасный конгломерат — высокое искусство, соединенное с богатым интеллектом, научным расчетом, физическим совершенством и актерским обаянием.

Мы часто оцениваем людей по тем соображениям, можно или нельзя «идти с ним в разведку». Интуитивно понимая, сколь это серьезное дело — разведка, мы позаимствовали один из ее принципов для обыкновенной жизни и возвели его в главный оценочный критерий надежности людей. Собственно, он стал для нас главным ориентиром по отношениям друг с другом, главным мерилом сортировки людей на друзей и врагов. Этой оценкой мы инстинктивно руководствуемся, приближая к себе одних и отдаляя других знакомых. Разведка — главный нерв и залог успеха любого будущего: личного, семейного, общественного. Разведка — это музыка в камне, стихи в прозе, огонь в крови. Она же — чистый исток любви, той, что «вместе и в радости, и в горе», а не «чай, кофе и потанцуем» или того хуже — «дружеский секс». Разведка — путь, разведка — страсть. Она — преодоление себя. Ее не проведешь, не обойдешь, не перескочишь. Она вездесуща, она есть, а не кажется. И уходя в разведку в сознательном возрасте, мы из нее больше не возвращаемся, а лишь достигаем автоматизма и мудрости.

Так что, пока молоды — в чащобы, в неприятельские тылы, в разведку!

Борис Павлович не имел специального образования для работы в разведке, не оканчивал ни серьезных курсов, ни училища. Он просто имел для нее все данные от природы и этим пользовался. Естественно, что он не стал аналитиком или руководителем высокого ранга, а был опытным и находчивым бойцом, талантливым исполнителем чужих начертаний. Планы действий по захвату контрольного пленного составляли другие. Исходя из этого он и задачи выполнял не планирующего характера, а боевого. Чаще всего это были тактические задачи. За практическую сметку, проворность и находчивость его и ценили, всегда назначая руководителем группы захвата.

Так вот если брать в среднем по статистике, многие операции «поиска» срывались из-за того, что противник обнаруживал разведгруппы еще до начала операций, и группы вступали в бой раньше времени, или же из-за того, что не получалось проделать проход через минное поле. Пленных удавалось взять только в очень удачных случаях. А живыми довести до своих — еще реже.

Так, известен случай, когда в ночь на 13 мая разведгруппа их роты в составе 9-ти человек производила контрольный «поиск» пленного. Группе захвата из 3-х бойцов удалось преодолеть все заграждения и проникнуть вглубь вражеской обороны. Разведчики добрались до ближайшего блиндажа, ворвались в него и обнаружили там нескольких немцев. С собой они могли взять только одного, остальных пришлось нейтрализовать... Казалось бы — удача! Но пленный оказался несговорчивым настолько, что довести его до места живым не удалось. Операция оказалась бы сорванной, если бы один из разведчиков не прихватил с собой письма и документы, что лежали на столе, а также автомат.

Но у Бориса Павловича за время его недолгого пребывания в разведке неудач и осечек не было, потому что он никогда не спешил, умел выждать момент и внимательно готовился к операциям, просчитывал каждую мелочь, каждую деталь, каждый шаг. Один раз он поспешил и получил ранение, но об этом чуть ниже.

Иногда, впрочем, приходилось проводить разведывательно-диверсионные работы в прифронтовом тылу противника. Вот тогда Борис Павлович снова обязательно надевал немецкую форму, теперь уже с погонами и знаками отличия, что всегда ввергало его в приступы страха.