Эхо вины

К Ливии окончательно вернулась память, но она не знала, радоваться ей или огорчаться по этому поводу. Наверное, лучше для нее было стереть из памяти кое-какие детали. Снова и снова перед ее глазами вставала одна и та же картина: Натан выталкивает ее за борт «Одуванчика», над ее головой простирается бескрайнее ночное небо, а внизу зловеще плещутся черные морские волны. «Живо за борт! Прыгай!» – звенел в ее ушах оглушительный вопль мужа.

В тот момент ей показалось, что она прыгает в небытие, Ливия не слишком любила воду, не испытывала страсти к морю, не находила никакой прелести в кораблях. Она очень боялась утонуть, и никогда не смотрела фильмы про кораблекрушения.

Женщину не покидало чувство, что она заглянула смерти прямо в глаза, в ее распахнутые пустые глазницы, что она с трудом вырвалась из ее цепких объятий. Ливия понимала: она жива. Она осознала это в тот самый момент, когда сумела выкарабкаться из ледяной морской пучины на спасительный резиновый плотик. Потом она убеждалась в этом снова и снова: вот она качается в рыбачьей лодке, подобравшей их через некоторое время после крушения; вот несмело ступает на твердую землю в Портри и шагает, обернутая в шерстяное одеяло, с бутылкой минералки в руке, которую сунула ей неизвестная добрая душа. И сейчас, лежа в палате, Ливия понимала, что она жива, однако от мрачных мыслей она избавиться не могла. Смерть мерещилась ей постоянно, принимая образ черных, страшных, неистово бурлящих и шумящих волн.

Рано утром к ней подошел врач и сообщил, что сегодня ее выпишут.

– Физически вы восстановились, – сказал он. – Это и было главной нашей задачей. Мы сделали все, что могли. Но вам необходима профессиональная помощь психотерапевта. Нервные потрясения – это вам не шуточки!

Ливии принесли завтрак в постель, но кроме двух-трех глотков кофе и ложечки джема проглотить она ничего не смогла. Соседки по палате сделали несколько попыток завести с ней разговор, но она притворилась, что плохо говорит по-английски, и те в конце концов отстали. Однако просто так лежать в кровати было для нее уже невыносимо. Ливия с трудом встала и, шатаясь, поплелась в ванную комнату. Там она увидела в зеркале свое отражение: бледная, как привидение, с ввалившимися щеками… «На выписку!» Врачу легко говорить, а она и шагу не может ступить без Натана. Вчера он почему-то не пришел, хоть и обещал, и ее все больше охватывало беспокойство: а вдруг он не явится и сегодня. Что тогда делать? Крыши над головой, пусть и больничной, уже не будет, денег у нее нет, и малейшего представления о том, куда податься, тоже. По насмешливым взглядам соседок по палате можно было догадаться: те уже тайком судачат о том, что в отношениях с красавцем мужем у Ливии далеко не все гладко.

Молодая женщина умылась, потом печально поглядела в зеркало на свои жирные волосы. Помыть она их не могла, у нее не было шампуня. Ладно, чего уж там, грязная голова представляла собой лишь самую незначительную из ее проблем. Вернувшись в палату, Ливия стала вытаскивать из шкафа свои вещи. «Вещи Вирджинии Квентин, – мысленно поправила она себя. – Своих у меня больше нет».

Джинсы и пуловер раньше сидели на ее фигуре, как влитые, но сейчас они болтались на ней мешком – так сильно она исхудала за эти дни. Штаны обвисли на бедрах, а в пуловере могла поместиться еще одна такая же Ливия. Наверное, она выглядит в этом одеянии как пугало огородное, как скелет в джинсах.

Воспоминание о Вирджинии навело Ливию на мысль о том, что нужно как-то узнать телефон своей благодетельницы и поговорить с ней. Только у нее она могла справиться о Натане. Тот все-таки обязан заботиться о жене! Ливия очень надеялась, что телефон Квентинов напечатан в городском телефонном справочнике или зафиксирован в справочном бюро.

Она уложила свои нехитрые пожитки в сумку. В ее памяти все-таки зиял некий провал: она не помнила, что именно произошло на Скае, почему Натан решил положить ее в больницу. Также она не помнила, как они добирались сюда, в Норфолк, и как ее оформляли в приемном покое. Однако, если судить по тому, как она исхудала, у Натана, наверное, не оставалось выбора, и он вынужден был отправить ее в стационар. Значит, это было действительно необходимо, и муж не стремился просто так избавиться от нее, сбыть с рук. Это немного успокаивало Ливию.

Она попрощалась с соседками по палате, но те промолчали в ответ. Затем она вышла в прохладный коридор. Дежурная на сестринском посту страшно удивилась тому, что Ливия уходит так рано и так поспешно, однако та заверила, что муж уже ждет ее внизу, на выходе, и зашагала прочь. Господи, какая же она молодец, что настояла на медицинской страховке перед поездкой за рубеж! Теперь хотя бы не нужно платить за пребывание в больнице.