Эхо войны

Он поднимает голову и смотрит на меня, узнавая.

— Прорыв!

Надсадно завыла тревожная сирена. Рефлекс подбросил на ноги, руки лихорадочно натянули выданный вместо «чешуи» усиленный бронежилет и шлем, закинули за спину «мать».

Со всем прочим я не расставалась даже в госпитале.

Коротко рубанул эфир: «Первый сектор, на подавление! Баррикада!»

Я выскочила из пещеры и влилась в поток бегущих солдат. Первый сектор — все наличные солдаты, кроме охраны конкретных пещер. Пробегающий мимо сержант показал мне кулак:

— Только посмей сунуться на передовую, Морровер, сам по стенке размажу!

Я молча кивнула. На этот раз — честно. Тот факт, что умирать пока нерационально для выживания всех остальных, наконец прочно утвердился в моем сознании. Не имею права, как сказал бы майор.

Далеко впереди рявкнули первые редкие выстрелы. Низко загудели огнеметы, по узкому тоннелю прокатилась рыжая вспышка. Ввинтился в уши визг, пока еще слабый. Я забралась на скальный выступ, и пыталась из задних рядов «некондиционных» солдат разглядеть, что происходит у баррикады. Кто–то вскрикнул, зашевелились солдаты в середине тоннеля, но так же быстро это шевеление прекратилось — наверное, прорвалось всего пара тварей.

Узость тоннеля была на нашей стороне — даже если баррикаду растащили подчистую, больше, чем по двое–трое т'хоры пролезать не смогут физически, взлететь не позволяет низкий свод, а «матери» и огнеметы держали их на расстоянии.

Меньше чем через пять минут они поняли это сами и схлынули так же внезапно, как и появились.

Зазвучал сигнал отмены тревоги. Солдаты начали медленно расходиться. Я закусила губу. Вся эта операция наводила на определенные мысли, и не только о том, что наше руководство перестраховывается.

Я начала протискиваться вперед, к баррикаде, распихивая идущих навстречу солдат локтями. Там собралась целая толпа — насколько мог вместить тесный тоннель: силовики, офицеры и спешно поднятые техники, начинающие латать баррикаду.

Пытаться узнать что–либо сейчас было бесполезно. Может, через час–другой…

Мимо прошел майор, неловко сдергивая шлем одной рукой. Я пристроилась рядом и спросила в лоб:

— Вам не кажется, что это была только разведка?…

— … либо отвлечение внимания? — северянин взмахнул головой, отбрасывая косу за спину. — Кажется, как и всем офицерам. Естественно, нас проверяют, — он внимательно посмотрел на меня. — А вы что думаете по этому поводу?…

— Я не понимаю, зачем им нужна настолько неудобная во всех отношениях добыча. Точнее, понимаю, или, по крайней мере, у меня возникли кое–какие мысли по этому поводу, и вы можете превратить их в уверенность или опровергнуть.

— Я? — майор выглядел откровенно удивленным.

— Вы. Но это разговор не для общественного места. Пойдемте, — я начала спускаться к озеру. Выбрала нишу в стене, достаточно глубокую, чтобы скрывала от посторонних глаз, и присела на скальный выступ. Северянин последовал моему примеру и вопросительно приподнял брови.

— Скажем так, — не размениваясь на церемонии, начала я. — У всех нас есть некоторый шанс выбраться отсюда живыми и весьма ощутимо прижать при этом наших зверюшек. Некоторый, и, скажу прямо, весьма призрачный, но все же. Но без вашей помощи… гм… информационного характера сделать это будет практически невозможно.

— Что вы имеете в виду? — в холодных глазах зажегся опасный огонек. Первые мысли — о чем? Правильно, что полетело его инкогнито. Как же вы правы, майор, и неправы тоже.

— Вам снятся пророческие сны?

— Да, конечно. Я же предсказатель, — этого вопроса северянин явно не ожидал. — Что–нибудь конкретное?

— Да. Но не из будущего, а из прошлого… Скажем так, альтернативное средневековье Солярики, перенесенное в эту местность. Что–нибудь вспоминаете? — я переплела пальцы.

Он задумался, медленно перебирая пальцами кончик косы. И кажется мне, больше всего он раздумывал над вопросом, стоит ли разговаривать со мной на эту тему в принципе. Но, поскольку в таком вопросе при всем желании трудно было углядеть криминал, все же решился.

— Возможно… было несколько снов на подобной тематики, — осторожно начал северянин. — Но как это связано?

— К сожалению, пока сказать сложно. Одно смутное озарение, которое может ничего не дать, — почти не соврала я с извиняющимся лицом. — И сейчас я просто пытаюсь нащупать что–нибудь более конкретное. Расскажите мне, что вам снилось. В общих чертах.

— Хочу вас огорчить — это вообще не были пророческие сны, — взгляд пустых белесых глаз привычно ушел в себя. Размеренный голос безэмоционально констатировал: — Типичный сон–погоня. Если бы не привычка провидца запоминать сколько–нибудь необычные сны, я бы вообще не обратил на него внимания. Наемный убийца получил заказ и некоторое время преследовал жертву. Забрав то, что ему приказали, он отправился обратно, но наткнулся на стаю местных хищников, от которых пришлось спасаться налегке. Потом появилась жертва, почему–то живая и с отрядом воинов и магов. Конец закономерен, — он замолчал. — Что из этого вам интересно?

— Что конкретно приказывали сделать… тому убийце?