Эхо времен

— Время отдыха почти закончилось. Может быть, займёмся делом?

Саба серьёзно кивнула. Вера шутливо отсалютовала.

Базарову они нашли в небольшой каюте, которая была отведена для учебных занятий. Зинаида и Гордон уже успели объявить всем о том, что, как только кто-то заходит в это помещение, разговоры по-русски и по-английски сразу отменяются. Говорить здесь полагалось только по-йилайлски.

— Здесь, в месте знаний, я — водитель транспорта — работаю, — просвистела Ирина.

Странно. Порядок слов в йилайлских фразах давался Эвелин легко, но, когда она пыталась думать по-английски и переводить сказанное, в мозгу у неё все путалось.

Саба сказала что-то насчёт повторения, все согласились с ней и принялись за учёбу.

Миновала неделя по корабельному календарю. Эвелин снова сидела в учебной каюте с остальными женщинами и занималась йилайлским. Все уже успели выбрать для себя любимое место и договорились о методе занятий: сначала все вместе прослушивали фрагмент записи, а потом по очереди повторяли новые фразы. Затем они задавали друг другу вопросы, отвечать на которые полагалось с использованием только что пройденного материала. В конце занятия Саба рассказывала о том, что им предстоит слушать завтра, после чего каждый мог у себя в каюте либо слушать новые фрагменты, либо повторять старые — кому как больше нравилось. Мало-помалу Риордан брала приступом странную систему времён глаголов и эмоциональных противоречий, заложенную в наиболее формальные высказывания, содержавшие вызов.

— Что такое «зелёный вкус»? — вдруг спросила Вера. — Правильно ли мы это понимаем?

— Говорится именно так, — заметила Ирина, взглянув на экран своего ноутбука. — Но понять этого я не могу.

Все посмотрели на профессора Мариам. Та медленно проговорила:

— Какое-то изощрённое оскорбление, возможно, но это всего лишь моя догадка. Давайте двигаться дальше. Может быть, эти нелепицы со временем обретут больше смысла.

Эвелин кивнула и включила запись.

Продолжая занятия, Риордан наблюдала за окружающими и думала о собственной жизни.

«Как это по-человечески, — размышляла она, — любым, самым безумным обстоятельствам придать видимость нормальности».

У человека развивались привычки, а привычки превращались в традиции, если они укоренялись у большого числа людей. Как только возникало некое подобие порядка, можно было жить и действовать. В хаотичной или совершенно чужой среде очень важно ясно мыслить, так как это благоприятно влияет на физическое состояние.

Тянулись долгие дни полёта, агенты времени и научная группа старательно корпели над освоением йилайлского языка. Вскоре даже во время отдыха члены отряда, намеревавшегося отправиться в прошлое, начинали порой жужжать и пересвистываться — особенно те из них, у кого было плоховато с русским или, наоборот, с английским.

Определённых успехов добились и члены научной группы. Эвелин убедилась в этом как-то раз, когда Валентин во время отдыха поспешил и неудачно сжал баллончик с кофе. Риордан с ужасом и восторгом наблюдала за тем, как жидкость распадалась на мельчайшие капельки, из которых образовалось облачко.

Как следует поступить, первой сообразила Вера. Она схватила небольшой прибор, который члены экспедиции называли «мини-пылесосом», включила его, и аппарат стал всасывать парящую в воздухе жидкость.

Пока она занималась этим, Ренфри мелодично просвистел:

— Пусть такого не бывает!

Все рассмеялись — вернее, почти все. Эвелин заметила, как Саба сдвинула брови, поджала губы, а потом повторила то, что сказал по-йилайлски Кейс.

На что она обратила внимание? Риордан мысленно воспроизвела фразу. Она была обманчиво простой, по-английски звучала довольно бессмысленно, а по-йилайлски — естественно.

«Не может ли это высказывание, — подумала Эвелин, — носить религиозный оттенок?»

Чуть позже она задала этот вопрос, когда женская группа собралась в комнате для занятий, но, конечно, с уверенностью ответить никто не смог. Ирина с опаской проговорила:

— Может быть, этот Дом знаний — религиозное святилище?

— Думаешь, это плохо? — спросила Эвелин.

Тёмные глаза бывшей балерины на миг сверкнули, но она сразу же взглянула на дисплей ноутбука, с которым, похоже, не расставалась никогда.

— Не исключено. Все зависит от того, чему они поклоняются — и почему.

Риордан на какое-то время задумалась об этом, а потом решила, что не стоит пока волноваться понапрасну. Придёт время — все станет ясно. А сейчас следовало ознакомиться с той информацией, которая уже была в их распоряжении.

«Сутки» на борту корабля были поделены на две смены, по двенадцать часов в каждой. Бригада учёных взяла себе «ночную» смену, а группа агентов времени — «дневную», и это давало всем возможность посвящать максимум времени работе с речевыми записями. К тому же всегда было с кем попрактиковаться в языке.