Эхо вторжения (СИ)

Прекратившееся до этого давление на мозг возобновилось вдруг с ужасающей силой. Николай увидел себя как бы со стороны, возможно со зрительных сенсоров корабельного компьютера, с которым он все еще находился в мысленном контакте: его фигура в костюме Л-1 с нанизанным на нее снаряжением и амуницией казалась нелепым произведением какого-нибудь из постановщиков фильмов ужасов. Одновременно с психическим давлением тело окутало призрачное свечение голубовато-синей оболочки энергетического поля. Теперь Николай уже знал, что инопланетная машина пытается его уничтожить потоком смертельной энергии, от которой в свое время не смогли уберечься земные вооруженные силы, также понадеявшиеся на противохимические комбинезоны. Но теперь он так же знал, что энергетический кокон вокруг него генерируют трофейные браслеты, являющиеся ко всему прочему своеобразными ангелами-хранителями своего носителя. Причем отключить их, или же другими словами нейтрализовать на живом, мыслящем организме, машина дистанционно не имела возможности. А, учитывая, что, имея при себе сразу два браслета, которые замкнули энергетические потоки вкруговую, заставляя смертоносную субстанцию не уничтожать, а защищать своего носителя. Николай не сомневался, что в физическом смысле и с теми видами оружия, имеющимися на корабле при-шельцев, уничтожить его ей не удастся. Все ответы на вопросы, возникающие по мере попыток его уничтожения, как бы сами собою возникали в пылающей от боли голове Николая. Чужой компьютер просчитался, в процессе симбиоза передав в его мозг всю информацию, которой обладал сам. И хотя Николай совсем не помнил, что «записано» в его голове, при необходимости нужная информация всплывала из бездонных глубин памяти. Он знал теперь, как покорить атакующий его мозг, машинный интеллект. И хотя это было непросто, сделать это было вполне возможно. Но для этого Николаю необходимы были все психические резервы, вся сила воли, на которую он мог бы рассчитывать. Казалось, сил в нем никаких не осталось, но постепенно, вопреки давлению «симбионта», по мере нарастания уверенности в победе, нарастала и его сила. Психическая сила, которую он, казалось, черпал из окружающего пространства, трансформировалась в какой-то иной вид энергии, которая в свою очередь, словно конденсируясь, накапливалась в голове, как в каком-то аккумуляторе. По мере накопления этой энергии посредством своеобразных нейронных нитей, протянувшихся и связывающих его мозг и кибермозг пришельцев, Николай попытался нащупать и дотянуться до центров, отвечающих за его жизнеобеспечение и бесперебойное функционирование. Он знал, что если сможет собрать всю накопленную энергию, то ему наверняка удастся коротким, но сильным импульсом поразить эти центры и тем самым вывести из строя этого кибернетического монстра. Так, во всяком случае, представлялась Николаю эта энергия, которой на самом деле могло и не быть. А была лишь сила воли, позволяющая противостоять чужому воздействию. Да, он знал, куда именно нанести этот мысленный удар. И нанести его было можно только в процессе «слияния». Но поскольку процесс накопления силы, достаточной для гарантированного успеха, еще продолжался, в голову, вернее в небольшой участок мозга, в данный момент не участвующий в процессе симбиоза пришла здравая мысль: «Если я уничтожу компьютер целиком, то покинуть «летающий диск» я уже не смогу. Вся корабельная система жизнеобеспечения будет нарушена и мне, запертому в этой гигантской консервной банке, придется умирать в одиночестве. Это намного хуже, чем просто, без выкрутасов, взорваться вместе с кораблем как «камикадзе — божественный ветер». Имелась, конечно, возможность потом вульгарно застрелиться. Но вот на это его самообладания, думалось Николаю, не хватит. Одно дело погибнуть почти героически и совсем другое — стать обычным самоубийцей. И если в первом случае имелась необходимость, то во втором… ну просто нелепость и все! В то, что «тарелку» вскроют снаружи, Николай уверен не был. Ибо теперь он уже знал, что с известными ему земными технологиями проникнуть в это межзвездное чудище не-возможно. Вдобавок, выход этот показался ему теперь примитивным, и не хоте-лось терять с такими мучениями полученные новые и весьма важные, если не сказать больше, знания. Нельзя было сбрасывать со счетов и уже понесенные городом человеческие потери. Да и жить хотелось очень, и ему совсем не стыдно было в этом признаться.