Эхо вторжения

В глубине души Букограй все же сомневался, что Верховное руководство смирится с тем, что какая-то группка, не подконтрольных ему людей останется обладать ценнейшим трофеем инопланетной цивилизации, даже скрипя зубами от досады. «Что из всего этого выйдет?» — Думал Букограй. Но еще до конца не осознавая, он уже знал ответ. Букограй попал на службу в «органы» в шестидесятые годы, в период, так называемой «оттепели», и именно с мыслями о таком будущем, в котором никаких массовых репрессий не должно было происходить, думая, что период поисков «врагов народа» закончился. Но он ошиб-ся. «Врагов народа» заменили «диссиденты», только что до расстрелов и концлагерей дело не доходило. Но, тем не менее, Букограй за прошедшие годы ухитрился своих внутренних идеалов не растерять, и именно они помогали ему сохранить свою порядочность, как бы трудно это и не было.

Букограй так и не смог принять окончательного решения даже к тому времени, когда провожал Игнатьева, который на «крокодиле» отправился на авиабазу, чтобы оттуда на скоростном истребителе вылететь в столицу. «Подождем! — Подумал Михаил Ефремович. — Подождем возвращения генерал-лейтенанта! Именно тогда мне, возможно, придется принять такое решение, которое можно делать только один единственный раз, ибо тогда уже назад пути не будет!»

10

Месть есть наслаждение души мелкой и низкой.

Ювенал

Через два дня после отлета генерал-лейтенанта Игнатьева в столицу вызвали и Букограя, как тот понял, на приватную беседу. Оставив на «хозяйстве» командира десантного полка он, как и Игнатьев воспользовался истребителем и уже через полтора часа был в столице. Новых командиров столица не присылала, видно желающих оказаться в закрытом городе среди номенклатуры не находилось, или так еще никак не решались назначить в город определенную кандидатуру. Перед отбытием, Букограй посоветовал Веронике быть осторожнее, ибо интуиция подсказывала ему, что ничего особенно хорошего от неожиданного вызова ожидать не следует.

Тем временем, по своим «хитрым» каналам новоиспеченный полковник Словин, получил сведения, что, возможно, ни генерал-лейтенант Игнатьев, ни генерал-майор Букограй, из столицы не вернутся и взамен им прибудет кто-то другой, имеющий более тесные связи с аппаратом центрального комитета партии. И Словин решил воспользоваться ситуацией, чтобы поднять свой, так сказать, рейтинг во властных структурах уже не Ястребовска, где он и так считался своим, а и повыше.

Чутье у Словина было почти звериным, эти бы его таланты направить бы в нужное русло, и он, пользуясь, что десантный полковник, оставшийся на «хозяйстве» не вмешивался в правоохранительную деятельность, связанную с розыском «инсургентов», решил провести в этом направлении сокрушительную, как он думал, операцию, которая все бы расставила по своим местам.

Несмотря на свои амбиции, «дураком» он не был и, заступив на должность на-чальника управления безопасности, он сразу же обратил внимание на странные совпадения, такие как — наличие вооружения в руках команды Дымогарева, происхождением из местной воинской части. А также наличие в этой части единственной «уцелевшей» женщины-прапорщика, сопоставив с нею и призыв по радио женским голосом, который после проведенный экспертизы показал идентичность этого голоса с голосом прапорщика Виноградовой. Получалось, что кроме уже известного ему Дымогарева, поиски которого, пока ни к чему не привели, в разыскиваемой группировке явно вырисовывалась ее фигура. Словин понял, что Виноградова принимала в происшедших событиях явно достаточное участие. Потому он решил воспользоваться Мариной Виноградовой, как ниточкой, которая приведет его к остальным «похитителям» НЛО.

Так как, в закрытом и наполненном войсками городе служба безопасности иг-рала определяющую роль, Словин, одетый в новенькую форму с полковничьими погонами с васильковыми просветами, прикатил поутру в воинскую часть, в сопровождении всего троих солдат госбезопасности. Получив адрес проживания прапорщика Виноградовой Марины в общежитии гостиничного типа, как их привыкли называть, с целью произвести ее арест. Он очень рассчитывал на фактор неожиданности, при котором лишал возможности Марину связаться с кем-нибудь из сообщников или, так сказать, «уйти в подполье» и, даже не поставил в известность дежурного по части о цели своего визита. Тем более что церемониться не собирался.