Эхо вторжения

Александр Мордовцев, капитан-лейтенант Военно-космических сил Российской империи, командир противоракетного эсминца «Александр III» возвращался из своего очередного отпуска к месту постоянной службы на базу «Внешний барьер», расположенную в ареале Пояса астероидов. Невольное совпадение его собственного имени с названием находящегося под его командованием космического дредноута, служило источником безобидных шуток среди личного состава базы. Он даже получил несколько неформальных прозвищ — Александр IV, а также «царь». Из-за того, что какой-то шутник, подчеркивая справедливую строгость в наведении дисциплины вышколенного экипажа, действительно решился сопоставить его с бывшим императором Российской империи прошлого века, хотя ни телосложением, ни социальным статусом Александр даже близко не мог претендовать на причисление к царской фамилии, полностью уничтоженной большевиками в начале двадцатого века. Если только со временем младшая сестренка не выскочит замуж за будущего императора, происхождением из шведского королевского дома, который сейчас тоже обучался в Университете Оазиса. Тем не менее, прозвище к нему приклеилось надежно. В обиходе можно было услышать:

— «Где служишь?» — «На двух Александрах!», или: «У Александра IV!».

Но сейчас не это занимало мысли Александра. Он вроде как был в отпуске. Но эта версия была для всего остального личного состава. На самом деле отпуском во всем его виде это, конечно, назвать было нельзя. Он сопровождал в Оазис сво-его старшего новоявленного брата, да еще и носившего такое же имя, что и у него, а именно Александра. Самое смешное, что и фамилия даже буквой не различалась. Разница была только во времени и месте рождения. Капитан-лейтенант Александр Мордовцев, уроженец Земли-1 был одним из немногих, посвященных в тайну своего отца — странника или точнее путешественника по параллельным вселенным. И хотя единственным параллельным миром, в котором тот побывал, а вернее прожил почти всю свою сознательную жизнь, была именно Земля-1, а не эта реальность Земли-2, в которой они теперь находились, тот все же в нее вернулся. И теперь не блуждающим сознанием, а в самом натуральном телесном воплощении.

Отношение Александра к такому «родству» было для него совсем неоднознач-ным. Не мог Александр в полной мере относиться к здешнему Александру, как к брату, вот скорее товарищем, даже в какой-то мере, другом, он его соглашался считать. Для него, создавшееся положение с «семьями» своего отца до сих пор казалось несколько странным, возможно оттого, что у него самого в этом мире двойника не существовало, как у отца или того же «дяди Володи». И хотя их местные двойники, выглядевшие старше возрастом, причем намного но, тем не менее, двойниками они все же были, сам Александр казался ненамного моложе своих родителей, но он с детства привык, что они почти не становятся старше с каждым прожитым годом, а вот как такое положение дел могло восприниматься их здешними аналогами, ему даже не хотелось догадываться.

Не сказать, чтобы здешние Николай с Владимиром были большими друзьями, чем Николай и Владимир с Земли-1, но семейные узы у них были чуть крепче. Здешний черноволосый «брат» Александр был женат на дочери Владимира, тогда, как на Земле-1 такого не произошло. Капитан-лейтенант Мордовцев предпочел выбрать себе жену из числа «мирикин» своей матери, и его смуглолицая супруга, являющаяся потомством индейцев и конкистадоров одновременно, сейчас находилась в их южно-американском поместье-гасиенде в предместьях Барилоче с двумя малолетними детьми — Петром и Милагрес.

Он только замечал, что в силу и хотя только видимых возрастных различий, местные двойники и впрямь, хотя и не до конца, но все же, считали себя действительно старшими. Оттого, наверное, они и относились к своим «гостям-аналогам» слегка покровительственно. То же касалось и отношений местной Татьяны и мамы Марины. Но в этом случае, Марина и на самом деле на несколько лет моложе «первой жены» своего мужа. Но она в свою очередь «местного» Николая, как родственника почти не воспринимала. И Александр в этом вопросе полностью разделял мнение своей матери. А вот Татьяна в такой же мере, как видно, не хотела теперь воспринимать и Николая — «гостя». Возможно, если бы он явился к ней с обликом, соответствующим ее теперешнему возрасту, ее отношение, возможно, было бы другим, но теперь она воспринимала его почти так же, как и чуть знакомого, относящегося к кругу товарищей ее сына. Вторжение пришельцев эхом ударило по этой семье, и породило такое множество чувств и эмоций, ко-торого в обычной жизни произойти не могло никак.