Эхопраксия

— Разница в том, — мрачно ответил Дэн, — что без электричества я хотя бы могу залезть под одеяло. А если энергию отключат на Небесах, вы все умрете через пять минут. Вы беспомощны, Рона, вы как в карточном домике, который только и…

Она не ответила. Он не закончил.

Брюкс задумался, насколько она изменилась, что осталось за этим нежным, неумолимым и нереальным голосом. Ее мозг не тронули или уже заменили гибридной имитацией из нейронов и арсенида? Какая часть его жены исчезла за два года? Постепенный каннибализм и непрерывная замена плоти минералами всегда пугали Брюкса до одури.

А она это полностью принимала.

— Я видел такое, — сказал он ей, — что может перевернуть мир.

— Мы все видели. Мир сейчас довольно шаткий.

— Ты можешь заткнуться и выслушать меня? Я не о треклятых новостях говорю, а о том, что… я видел такое… Я осознал, почему ты ушла, понял, наконец. Никогда не понимал, а сейчас, клянусь, присоединился бы к тебе в любую секунду, если бы мог. Но не могу. Для меня это не трансцендентальность и не восход в лучший мир, а будто смерть. Словно я сам исчезну, а на Небесах окажется мой двойник. В смысле мне даже от КонСенсусного имплантата в голове плохо. Будто все, что меняет мой разум, убивает меня. Понимаешь?

— Разумеется. Ты боишься.

Он печально кивнул.

— Ты всегда боялся, Дэн. Сколько я тебя помню. Ты всю жизнь вел себя как последний урод, чтобы люди об этом не узнали. Тебе повезло, что я вижу тебя насквозь, да?

Брюкс промолчал.

— Знаешь, что я еще вижу?

Он не знал. Понятия не имел.

— Твой страх делает тебя храбрым.

Мысль дошла до него не сразу:

— Что?

— Думаешь, я не знаю? Почему ты постоянно пререкаешься не с теми людьми? Почему саботируешь собственную карьеру? Почему противостоишь любому, кто имеет над тобой хоть какую-то власть?

Взбираешься по бесконечной лестнице навстречу голодному чудовищу. Лезешь в лабиринт, ловушку с живыми стенами. Нападаешь на девочку в два раза младше тебя за новость о том, что ты не сможешь вернуться домой.

«В последнем случае, конечно, гордиться нечем».

— Ты утверждаешь, что я так преодолеваю страх, — начал он.

— Нет, я говорю, что так ты ему поддаешься! Каждый раз! Тебе страшно, что тебя примут за труса, и ты постоянно прыгаешь со скалы, лишь бы доказать обратное! Думаешь, я никогда этого не видела? Ради бога, я была твоей женой. Видела, как у тебя тряслись колени всякий раз, когда ты выходил против очередного школьного громилы и, нарвавшись, получал в зубы. Все твоя чертова жизнь — нескончаемый акт гиперкомпенсации. И знаешь что, дорогой? Тем лучше. Потому что иногда люди должны стоять на своем, и кто, если не ты?

Сначала до него не дошло. Он лишь нахмурился, промотал в голове ее реплики и попытался понять, когда разговор успел свернуть на эти рельсы.

— Наверное, это самое приятное определение придурка, которое я когда-либо слышал, — наконец ответил Брюкс.

— Мне нравилось.

Он покачал головой:

— Впрочем, это не имеет значения. Я все равно не могу… последовать за тобой…

— Последовать за мной, — неожиданно ее голос стал безжизненным от пришедшей в голову мысли, — Ты думаешь…

«Она не выйдет, а я не могу войти…»

— Дэн, — в стене открылось окно, — Посмотри на меня.

Он отвернулся.

Но все же взглянул.

Увидел что-то, напоминавшее маринованный зародыш, а не взрослую женщину. Руки и ноги, прижатые к телу, вопреки манжетам на запястьях и лодыжках, сжимающимся микротрубочкам, которые растягивали конечности по три раза на дню в безнадежной борьбе с атрофией и сокращением сухожилий. Сморщенное лицо с безволосым скальпом и миллионом углеродных волокон, торчавших из затылка — парящих, словно нимб вокруг головы.

— Только дело не в теле, — сказало нечто ее голосом, но губы на лице не разжались.

— Рона, почему ты…

— Ты называешь мое состояние переменой, но это не так, — произнес голос. — Небеса — это не будущее, а убежище для трусов. Естественный заповедник для тех, кто не может адаптироваться. Воображаемое исполнение желаний для странствующих голубей. Думаешь, я лучше тебя? Нет, Небеса — свалка для бесполезных аутсайдеров. Тебе здесь не место.

— Бесполезных? — Брюкс заморгал, потрясенный. — Рона, даже не вздумай…

— Я сбежала. Признала свое поражение много лет назад. Но ты… ты, может, и делаешь все по неправильной причине, и в процессе постоянно получаешь по зубам, но ты, по крайней мере, не сдался. Ты мог спрятаться вместе с нами, но вместо этого сидишь там, в реальном мире, без кнопки перезагрузки; в месте, которое не контролируешь, где какие-то люди могут забрать работу всей твоей жизни, вывернуть ее наизнанку, и нет никакой возможности исправить то, что они сделали.

— Рона… что…

— Я знаю, Дэн. Зря ты все скрывал. Напрасно: у меня сеть побольше, чем у тебя, — Голос был нежным, добрым, но лицо сморщенного зародыша на экране по-прежнему оставалось неподвижным. — Я все поняла, как только они установили карантин в Бриджпорте.

Я тогда даже хотела позвонить. Подумала, может, ты сдашься и придешь ко мне, но…