Экипаж

…А лава неукротимо надвигалась. Она змеей уже пробралась в город, выжигала дома и улицы, с шипением растворяла их и спешила дальше, пожирая все подчистую, как изголодавшийся зверь.

Существует мнение, будто ад находится в центре земли. Сейчас казалось, будто здесь, на одном из островов Тихого океана, земля прохудилась, и из образовавшегося отверстия вся жуткая адова сущность полезла наружу.

Неожиданно над головами скучившихся внизу беженцев послышался вой. В общей массе жутких звуков не все обратили на него внимание. Однако в небе появилась приближающаяся точка, и первой ее заметила Балашова и рванулась туда – это был самолет!

Заметил это и Петя и, возбужденно дернув за собой Машу, шепнул:

– Пошли!

– Куда? – растерялась та.

– Ты что, не видишь? Это самолет иностранной авиакомпании! – затараторил Петя. – Пока наши тут ковырялись – иностранцы помощь прислали! Пошли, пока места не заняли!

– А Максим Петрович? – не хотела идти, вывинчивала руку из Петиной Маша.

– Да ну его! Вечно он в последний момент куда-то девается! Поди, снова пепел собирает.

– Я без Максима Петровича не полечу! – всегда кроткая Маша стала сама решимость.

Петя раздумывал недолго.

– Тогда держи! – он сунул ей рюкзак и со всех ног помчался к садившемуся самолету.

Там уже стояла Балашова, от нетерпения притопывавшая ногой. Дверь открылась, и она втиснулась в нее, расталкивая локтями стоявших в очереди беженцев. Петя успел вбежать в последний момент. Двери закрылись.

– Ну, вот видите, самолет же взлетает! – ухватилась за Вику гречанка. – Давайте тоже садиться, что вы стоите! Вы не можете нас оставить! Мы же погибнем!

Вика отрицательно качала головой, ища глазами Зинченко – сигнала к посадке от него не было.

– Полоса короткая, – обосновал свое решение командир.

– Да что вы врете-то! – возмутилась гречанка. – Вон же самолет взлетает!

И тыкала пальцем вперед, где самолет уже выруливал на взлетную площадку.

По полю к нему несся служитель аэропорта, отчаянно размахивая светящимися палочками и запрещая взлет. Гречанка надрывалась во всю мощь зычного тембра. Зинченко оставался окаменевшим.

– Не слушайте ее! – вступилась Попова и одернула гречанку: – Без вас разберутся! Сказано нельзя – значит, нельзя!

– А ты чего лезешь? – взбешенная гречанка готова была вцепиться Поповой в волосы.

Пошла цепная реакция: люди, видя, что рядом кто-то может спастись, а они сейчас проворонят свой счастливый билет, заголосили на разные лады. Спонтанно произошла разбивка на два лагеря: одни ратовали за то, чтобы лететь, другие в страхе молили о том, чтобы подождать еще.

Вика встрепенулась, поднялась, вспомнила о своих профессиональных навыках и вместе с другими бортпроводницами пыталась унять поднявшийся хай. Гречанка, махнув рукой, побежала догонять самолет. Но тот уже набрал ход и, урча на ходу двигателями, должен был взмыть в небо…

Зачирикали недовольно китайцы Лю и Чен, высыпая обвинения на головы друг друга, замахали тоненькими ручками-прутиками… Гречанка остановилась, в бессильном отчаянии заломила руки, глядя на уносящийся вперед самолет, опустилась на землю.

– А где Петя? – крутил головой вулканолог, безуспешно пытаясь отыскать своего любимца.

– Он улетел на том самолете… – пролепетала Маша, глядя вслед уносящейся стальной птице.

Самолет удалялся, увеличивая скорость и рев. Еще миг – и… Вдруг он скрипнул и пошел юзом – передняя нога попала в трещину. Накренившись на крыло, самолет на боку понесся по перрону, затем вспыхнул, охваченный пламенем, и с разгону, будто слепой, врезался в стоявшую машину…

Взметнулись вверх и в стороны пылающие обломки, пространство озарилось исполинской вспышкой, а следом послышался такой удар, что у всех заломило в ушах…

Лю и Чен вмиг умолкли; потрясенный мужчина с камерой впервые за все время опустил ее вниз и замер с раскрытым ртом. Наиболее мощное зрелище так и осталось незапечатленным.

Ольга обеими руками схватила Сашу и прижала его к себе, а Олег – их обоих. Он плакал и целовал жену и сына и благословлял свое ранение, благодаря которому они, возможно, и остались живы, потому что не могли добраться до того злосчастного самолета. Пока живы. А дальше – неизвестно. Но сейчас это было неважно.

* * *

Фары высветили огромный каменный завал, перегородивший дорогу в горы. В узком просвете Гущин различил тоненькую фигуру девочки-подростка, которая грязным пальцем тыкала назад и что-то говорила плача – слов нельзя было различить, но и так все было ясно: позади остались заваленные люди.

Валера первым выскочил из машины и, спотыкаясь на камнях, стал пробираться в направлении, куда указывала девчонка. Гущин и Андрей за ним. Навстречу им бежала растрепанная женщина.

– Вы русские? – на бегу спросила она.

– Да-да, русские, не волнуйтесь, все будет хорошо, – скороговоркой проговорил Андрей. – Вы кто?

– Я тоже русская, я юрист… Но это неважно! У нас там ребенок застрял, не можем вытащить! – Глаза женщины были широко распахнуты.