Экипаж

Моручи замолчал и мрачно уставился в потолок. Денисов некоторое время смотрел на него, а потом предложил:

— Хошь, развяжу? Только ты не буйствуй сильно, а то мне за тебя всыпют…

Святослав молча повернулся к нему спиной, протягивая руки. Николай деловито распутал узлы, и хлопнул пришельца по могучей спине:

— Готово, Степаныч, как новенький! А ты не переживай — подлечишься, и все нормально у тебя будет. Хошь, я тебя охранником в ювелирку устрою? У меня там братан двоюродный директорствует. Во такой мужик — это он меня от тюряги отмазал!

— Да какая еще ювелирка?! — схватился за голову Моручи. — У меня там корабль, экипаж, а я здесь! У меня ценный груз — мне срочно нужно на Деметру!

— А че за груз? — заинтересовался Денисов.

— Лекарства. Редкие. Ценные.

— «Белый», что ли? — прищурился Николай. — А на хрен тебе на Деметру — «белый» и тут неплохо расходится… У тебя его много?.. или это опять кукушка?

— Мориалин, хатара осто лауака! — застонал Моручи. — Ничего не понимаю — как я могу быть в прошлом?! Это же закон Лейбеля… Во имя Аллаха, как?!

— Ты мусульманин, что ли? — зевнул Николай. — А кто такой Лейбель? Лейбница знаю, а Лейбеля нет. Ты на рожу мою не смотри — у меня почти половинка высшего за плечами. Думаешь, так легко психом прикидываться? Не, Степаныч, тут целая наука, блин…

— Все имперцы — мусульмане, — хмуро ответил Святослав. — Мусульмане-хеббриды. Ла-иллаха-илла-алла!

— А это че за хрень такая?

— Сейчас как засвечу в глаз, так узнаешь, что за хрень, — буркнул Моручи.

— Извините, ваше высочество, мы люди темные, необразованные, — издевательски поклонился Денисов. — Давай-давай, блин, свети, живо опять в рубашку закатают! Я тут, понимаешь, его развязываю, а он, как последняя падла, меня за всякую хрень бить собирается! У тебя, блин, совесть есть?!

— Извини, — протянул руку Святослав. — Руку на дружбу!

— Идет! — пожал ему руку Николай. — Ты, Степаныч, хоть и с кукушкой, а мужик правильный! А правда — че это за хергиды такие?

— Хеббриды! Основные положения, как у суннитов, но жену можно иметь только одну, салат не обязателен, а хадж… ну, хадж все отменили…

— Насчет жены я понял. А салат тут при чем? — наморщил лоб Денисов. — Я думал, вы только свинину не жрете?

— Салат — это ежедневное пятикратное совершение молитвы, — терпеливо объяснил Святослав. — Нам, хеббридам, это не обязательно — мы считаем, что Аллах нас и так слышит, без стуканья башкой в пол.

— А хадж-то че отменили, блин? Мекку, что ль, взорвали? — хихикнул действительно довольно грамотный Денисов.

— Взорвали… — вздохнул Моручи. — На месте Мекки уже больше ста лет ядерная пустыня — с тех пор, как триадцы воевали со Старой Землей… Святотатцы… Они и Иерусалим разбомбили, и Константинополь…

— Стамбул?

— До 2572 года — Стамбул. После — опять Константинополь, — пожал плечами Моручи. — У нас и других отличий много — наша вера, хеббридская, самая правильная.

— Ишь как… — понимающе закивал Денисов. — Ну ладно, харэ уже меня своей кукушкой грузить. Давай я лучше тебе про аборигенов расскажу, а то еще лопухнешься… Вон, видишь, те, что в рубашках? Ты их не развязывай, даже если будут просить, они буйные. Горец еще так-сяк, только башкой о стены бьется, а Кук и укусить может.

— Почему горец? — не понял Святослав.

— Да это у него кликуха — Горец. У него такая кукушка, как будто ему уже пятьсот лет.

— А на самом деле сколько? — стало интересно Моручи.

— Да хрен его знает — у него никаких документов нету, блин… На вид как тебе — лет тридцать…

— Мне сорок девять, — поправил его Святослав.

— Е-мое, гонишь, Степаныч! Хорошо сохранился! — позавидовал Николай. — Я б тебе столько не дал…

— В Империи средняя продолжительность жизни сто пятьдесят лет, — встал с койки Моручи. Он прошелся по палате, разминая мышцы — скрутили его туговато. — Я еще полста лет таким же буду, а потом уж стареть начну…

— А. Ну, флаг тебе в руки, — потерял интерес Денисов, решив, что это часть галлюцинаций его нового соседа. — Ну, в общем, насчет Горца ты понял. А Кука не развязывай — покусает! Он еще при совках какую-то брошюрку написал, про этого капитана, у него кукушка и уехала — вообразил себя Куком. Но переклинило его капитально — хочет отомстить тем, кто его съел. Аналогичным образом, блин! Видал дурика?

— Понятно, — кивнул Моручи. — А остальные?

— Так, мелкота всякая… Вон Жека-Паровоз — этот машинистом был. Эй, Жека, к Бологому подъезжаем!

Маленький седоватый псих моментально проснулся, вскочил и начал громко пыхтеть, подражая тормозящему паровозу.

— Сейчас к станции подъедет — успокоится, — с удовольствием наблюдал за ним Денисов. — Рядом с ним Володька-Химик. Этот так — почти нормальный. Только ты его по химическим темам ниче не спрашивай, а то начнет грузить часа на два… Он раньше учителем был. Толстый — Леха-Строитель, он все время в уголочке сидит, домики из кубиков строит. Студент, блин, с архитектурного. Вон тот, с усами — Василий Иванович, его по натуре так зовут. Воображает себя Чапаевым…

— А кто такой Чапаев? — не подумав, ляпнул Моручи.