Экипаж Большого Друга

Я почувствовал, что ноги затекли от долгого сидения, встал, прошёлся, ожидая ответа.

— По-детски? Не скажи. Превосходство обеспечит выживание их вида надолго, но затормозит развитие цивилизации в целом. И в конце — гибель. Но они этого понять не в силах. Так что, вот тебе задачка, разруливай, — он усмехнулся. — А мне пора, дела.

Я от неожиданности растерялся. Как? Уже всё? А так хорошо сидели!

— Постой, — попросил я, путаясь в возникших вопросах. — Можешь рассказать, как вы воевали? Ты же знаешь, хоть и не был там.

Он отвернулся к костру, поднял палку, пошевелил угли. Ему явно нравилось это занятие. Пришла мысль — вдруг ему захочется подольше побыть в человечьем обличии? Такой союзник нам бы пригодился. Тут же пришла и другая — а зачем мы будем нужны при таком союзнике?

— Из тех, кто сейчас живёт, «там» не был никто, — заговорил он, глядя на пламя. — Воевал всего один, он управлял принцип-модификатором. Другим оставалось одно — ждать. Со стороны олимпийцев работал коллективный разум, что впрочем, не имеет значения… Мы одновременно создали ПМ анклавы — области пространства, дающие оператору почти абсолютную власть. Пуп Вселенной, можно сказать, а не область пространства. И мы вынуждены были пустить их в ход совсем не для того, для чего создавали. Именно наш оператор и открыл проход в Хаос, когда понял, что проиграл. Он продержался несколько секунд, мы успели уйти, а он нет. Закрыл прорыв и свернул ПМ. На обратном пути я должен забрать его… завещание. Да, наверное, именно завещание. Сейчас анклав служит проходом между вселенными, когда я шёл сюда, слегка коснулся информблока с завещанием, это оказалось важно для нас. Вот так.

— А почему олимпийцы вас не преследовали? — первое, что пришло мне в голову.

— Сочли, что с нас хватит. Да и цель у них была — уцелеть. Они её достигли. Мы, конечно, могли вернуться, но зачем? Чтобы погибнуть?… Ну всё, пора нам расставаться, — неожиданно оборвал себя Андрей.

— Ещё один вопрос, последний, — я посмотрел на Андрея, он улыбался. — Почему вы так долго не возвращались? Ведь…

— Мы и сейчас не хотим возвращаться, так только одним глазком посмотрели. Теперь здесь ваш дом, нам тут делать нечего, — он заметил, что я приготовился к новому вопросу, покачал у меня перед носом пальцем. — Нет, всё, время вышло, мне пора в дорогу. Давай лучше выпьем. На посошок.

Он опять разлил, на этот раз коньяк.

— За что пьём? — с веселой улыбкой спросил он.

Я пожал плечами.

— Тогда за то, чтобы у героев было поменьше работы. Чем меньше ошибок, тем меньше героев. Аминь.

VI

Мы выпили. Он поставил бокал на столик, махнул рукой, сказал «подарок на память» и исчез.

Пока я разбирался с подарком — сложился столик не сразу, воздух вокруг заметно потеплел. Костёр перестал согревать, но начал источать жар. Я поспешил забраться в модуль, и тут меня застал вопль Чарли:

— Капитан!!! Слава богу! Что со связью? И что вообще происходит?

Я-то думал, меня ищут и на ушах стоят, а они про связь спрашивают. Капитан пропал на два часа без малого, даже с места не сдвинулись. Ну, народ!

— А что происходит? — спросил я, сыграв недоумение.

— Минуту и двадцать три секунды отсутствовал канал связи с твоим «Тунгусом». Да и вообще тебя не было видно. Оп! Ещё смешнее. Из моей памяти исчезли два часа. Хреновые дела, Саш?

Ага! Очухались.

— Да нет, всё хорошо. Нам ниспослали откровение, — ответил я, покидая транспортный отсек и направляясь в сторону рубки.

В ничего не изменилось с того момента, как я ушел. Хотя нет, Димки не видно, я позвал его присоединиться к политинформации, но он ответил, что, лёжа в кровати, лучше воспринимает. Рассказ мой много времени не занял. После того, как иссякли вопросы, воцарилось молчание. Минут через десять прорезался Димка:

— А может, нам самим — того, срисовать эти коды, а братьев по разуму побоку?

Мирон зло фыркнул:

— И после этого держать круговую оборону против тринадцати цивилизаций? Коды сами по себе ничего нам не дадут. Братики нас сожрут, не подавятся. Стереть род людской в порошок под силу даже одним кристам, если, конечно, нам не поможет Шааясс. Так что перестаньте сказать эти глупости, Дмитрий Иванович. Думайте лучше, как нам не пролететь. Уж больно ненадёжно всё. Неопределённо.

У меня мелькнула мысль, и я поспешил перебить спорщиков:

— Чарли, расскажи, как всё происходило после моего ухода.

— Ты немного полюбовался на звёзды, потом принялся выяснять у Стаса, что это там такое чёрненькое белеется. После слов «дай я сам поведу» мы и отключились, и Стас в том числе, я проверил. У меня работали некоторые вспомогательные сенсоры, но толку от них мало. Запредельный уровень воздействия на… даже не знаю, на что. Видимо, мы освободились от воздействия раньше Стаса. Разница меньше двух минут, я не успел разобраться. Сразу после «просветления» я зарегистрировал обычный пространственный прыжок, но без хлопка и прочих возмущений пространства…

— Ты вектор отследил? — я даже привстал.

— Это на автомате у меня. В этот раз ничего не вышло, слабый сигнал, ниже чувствительности сенсоров.