Экипаж черного корабля

И все длилось, длилось и длилось. Не моргая, пялились очкастые стрекозиные сержантские головы в стеклянные округлости индикаторов. Стрекотали счетные машины, выдавая в экраны броне-майоров и броне-полковников уже не просто переотражение объемности ландшафта, а нарезную плоскость поделенной на секторы сути. И так мерно и образцово-слаженно катился по рельсам реальности окружаюший генерала-канонира ближний, воспринимаемый зрением и слухом фон, что ничто не предвещало будущей, сдвигающей декорации перемены. Тихонько урчал где-то в брюхе гига-машины притушенный термоядерный огонь, гоня по кругу обманутую, свернутую в узел плазму, всегда готовую выплеснуть потребные для мгновенного пробуждения «горы» мегаватты. И дрыхли, свернувшись целлофановыми куколками, позабытые командованием танковые армии. И даже в сам момент демонстрации хрупкости мира, нигде в отображенной локаторами реальности не пыхнуло вражеской активностью, ударяя в виски вышибающей из статики каплей пота. Ведь ничто не приближалось, тревожа напряженную дрему «Сонного ящера», только удалялся, неспешно, неснарядно медлительно давешний инспекторский дирижабль.

И потому даже Тутор-Pop, знающий о закулисной жизни гига-танка гораздо больше любого из стрекозоглазых сержантов, абсолютно опешил, когда внезапно и одновременно все экраны и сигнальные индикаторы, кишащие мерцающими многозначительностями, погасли, а верхние, вделанные в железо «горы» сигнальные лампы предательски, с двойственным переливом умерли. Но до того как освещение вновь родилось, подчеркивая безжизненность сложной аппаратуры, старший в «куполе» показал свое генеральское превосходство.

— Всем сидеть! Проверить привязные ремни! — скомандовал он, отстраняя убитый неизвестностью микрофон. — Если это и заряд, он достаточно далеко, раз электромагнитный импульс его опередил! Сохраняем спокойствие! Прямым попаданием «Ящер» не задет! Ждем ударную волну!

И они стали ждать, молча и невольно вцепившись в кресла. Только те, кому по штату положено, щелкали бессильными тумблерами, пытаясь оживить вымершую аппаратуру. Все зря. Однако уже то, что лампы над головой воспылали яркостью, затеняя остаточное свечение индикаторов, вселило надежду. А генерал-канонир, придвинувшись к переговорной трубе — допотопному средству связи, сквозь ломку новационных копий втиснутому когда-то в «боевую гору» именно на такие случаи, — уже запрашивал «реакторную» и снова взывал, стремясь разбудить, возможно, уже мертвую обслугу термоядерного «монстра».

И, растирая ухо, он отстранился прочь, поскольку оттуда рявкнули, удивляясь и дублируясь, потому как вначале чеканили ответ обычным способом — через микрофоны. И сам Тутор-Pop уже подсознательно догадывался, что не в эйрарбакской водородной бомбе дело. Мало того, что не сможет никакой ЭМИ пронзить подвижную крепость до брюха, так еще и не сумеет поразить так избирательно — только центральный командный пункт. Дело могло быть в использовании чего-то принципиально нового, но почему-то до сего мига не слишком виделась в стороне «баков» инженерная эквилибристика. А потому, когда внезапно начали последовательно, один за другим оживать аппаратные шкафы, генерал-канонир уже знал, произошедшее — маленькое отражение случившегося на «Ящере» переворота. И когда экраны окончательно прыснули импульсной рябью, Тутор-Рор снова опередил всех в догадке.

— Что в воздухе? — спросил он хрипло, сбивая череду докладов, выверенных боевой инструкцией.

— Чисто, генерал! Запрашиваю химиков о радиационном фоне! — доложился один из самых бойких майоров.

— К Голове Черепахи фон! — рявкнул Тутор-Pop в микрофон, как в переговорную трубу. — Искать воздушные цели! — а сам уже шарил по экрану, хоть и не имел на глазах специальных стрекозиных очков.

— Нет целей! — доложил кто-то решительный, доверяясь интуиции.

— Где «тянитолкай»? — спросил генерал, холодея.

Но боевого маршальского дирижабля-геликоптера не наблюдалось. Не нашли его даже, когда задействовали аппаратуру загоризонтной видимости. «А ведь в сущности, инспектор был неплохой мужик», — думал Тутор-Pop, прикидывая, как доложить о случившемся Штабу оборонительно-наступательных операций.

123. СЛОЖНОСТИ

— Ну, и как? — спросил, сверкая чернотой вставных «зубов, комитетчик.

— Что мы доложим Штабу? — встречно поинтересовался генерал-канонир. Сам он размышлял не только об этом. «Знал ли Мурашу-Дид о переданной записке?» — вот что его волновало. А если не знал, то тогда, наверное, дело совсем дрянь. Тогда у эрэнкашника просто волшебная интуиция. Снова, как и в случае с переворотом, он опережал Тутора-Рора на ход, точнее, одним решающим ходом опрокидывал всю тщательно спланированную партию. И даже еще хуже, ведь в теперешнем случае была вовсе не партия. Был намеренно сделанный, незапланированный ход, быстрое, спонтанное движение, неожиданное даже для самого генерала. И все же даже в этом случае Мурашу-Дид опередил. Как могло такое случиться?