Экипаж. Команда

– Через чердак… – окончательно рассвирепел Нестеров, сраженный Ваниной тупостью. – Все, проехали… Полина! Ты как? Собак боишься?… Тех, которые громко гавкают?… Нет?… Ну слава богу, а то я уж подумал, что мне на старости лет снова придется за сопливую молодежь на девятый этаж пешком подниматься… Иди, послушай, чего там творится… И начинай хотя бы с пятого этажа… Вдруг у нашего «грузчика» слух музыкальный, но не абсолютный…

Минут через десять Полина вернулась и доложила, что гражданин Белявский, судя по всему, вошел в квартиру 112, что на восьмом этаже… Именно там из-за двери в настоящее время доносится весьма оживленный спор на цыганском наречии, а в соседней квартире действительно есть собака, которая облаяла Полину, учуяв ее присутствие на лестничной площадке.

– Кстати, – подал голос Козырев, – у нас же этот адрес уже имеется. На инструктаже зачитывали, вот: Ударников, восьмой этаж, квартира 112, проживает некто Марцинкевич – связь объекта… Так что, значит, мы все-таки своего таскали – это уже радует.

– Вот видите, – обиженно встрял Лямин, – Можно было и не ходить в этот подъезд вовсе, а вычислить квартиру аналитическим путем…

– А вам, товарищ аналитик, слова, кажется, никто не давал! – сказал, как отрезал, бригадир. – Впрочем, вы правы… если бы в данный момент Ольховскую изнасиловали в лифте или если бы ее покусала «громко гавкающая собака», то мы, несомненно, воспользовались бы вашими недюжинными аналитическими способностями и вычислили сей «стрёмный» адрес… Но пока мы будем действовать в работе исключительно дедовскими методами, дабы не растрачивать по пустякам ваши драгоценные силы и здоровье… Всё… Вы трое – в машине, а я пошел вон на ту лавочку – ворота стеречь…

– Александр Сергеевич, я же не нарочно, – начал было Лямин, но Нестеров прервал его:

– Ваня – суду все ясно. Сиди и помалкивай в тряпочку… Подумай о чем-нибудь хорошем – о компьютерах, например… А то ведь случись что с кем-то из нас – невелика потеря. А ты у нас – голова светлая. Тебя беречь надо – тебя и… как там это у вас называется? писюха? – во-во… и писюху твою…

Нестеров хлопнул дверцей и растворился в сумерках.

Оставшиеся в салоне «грузчики» молчали и, естественно, не знали, что в этот же самый момент от их машины отошел тот самый, невидимый обычным людям, черный человек. Потирая ручонки и гадливо смеясь, человек отправился докладывать своему начальству о проделанной работе. Будь Лямин повнимательнее, он наверняка бы узнал в нем Шамовку, однако Ивану было не до того – только теперь он понял, что бригадир открыто, при всех, обвинил его в трусости. Причем в трусости, граничащей с предательством. А это посерьезнее будет, чем доской да по глупой башке…

А ведь как все хорошо начиналось с утра! Иван, помнится, еще подумал тогда: да, это вам не по грязным подъездам шариться – тут головой думать надо. Зато вечером так оно, в сущности, и случилось: грязный подъезд, «подумал головой», затем – испуг, обвинение в трусости…

А и всех-то дел надо было – лишь вспомнить старую опушную мудрость, которая гласит: «Грузчик! Никогда не думай за объект!»

…Иначе он начнет думать за тебя.

Глава вторая Козырев

… В извозчики выбирается филер наиболее находчивый, знакомый с управлением лошади, а также и с правилами езды извозчиков. Если такового в Охранном отделении нет, то надо его подготовить – без выучки в наблюдение пускать нельзя, так как неумелый извозчик быстро провалится…

из Инструкции по организации филерского наблюдения

На следующий день с самого утра снова потащились «вперед, за цыганской звездой кочевой». Гражданин Белявский ранней пташкой не был и вышел из пресловутой 112-й квартиры лишь в начале первого. А до этого экипаж, разделившись на парочки – Нестеров и Полина на скамеечке, а Козырев с Ляминым в машине, – тупо проторчал во дворе, причем все это время глаза «грузчиков» в буквальном смысле «с неприютной тоской» глядели «в багровеющие небеса».