Экипаж Ковчега

Как у нас шутят, кувалдой и какой-то матерью мы возродили "Феликс" до такой степени, что он не остановится в шторм и не утащит на дно сотни душ. Но это было только начало. Впереди был Брест. Раскрывать нашу тайную базу каждому встречному мы не торопились, мало ли чего. Как ни странно, старушка "Мари Роуз" до сих пор стояла там, где мы её покинули. Сидела немного глубже, но крепко держалась за жизнь! Её посещали после нас: запасы и немногое ценное, оставленное нами, исчезли. "Феликс" бросил якорь рядом, а мы, прихватив с него три десятка парней покрепче, на "Европе" последовали в Брест. Начались привычные будни моряков торгового флота: погрузка, матерщина на причале, короткий переход и выгрузка на пассажирское судно. Казавшиеся бездонными кладовые пустели. Мы оставили припасов на чёрный день. Оружия и зарядов хватит на несколько лет такой жизни, посчитал мой английский друг. Я подбил свои результаты, и заявил, что горюче-смазочных материалов и запчастей нам хватит тоже надолго. Вдобавок – затопленный в Средиземном море танкер. Жить можно. Продовольствия много не брали. На "Феликсе" был хороший запас на первое время, а дальше будем сами зарабатывать на хлеб. Прихватив побольше инструментов и одежды, мы закрыли тайник на все запоры и устремились в Английский канал.

Ставшие чёрными, белые раньше обрывы Дувра ввергли Джейн и Ника в уныние. Они не могли покинуть крыло мостика, пока мы не миновали мёртвую равнину по левому борту. Макс, пользуясь безнаказанностью, плотнее прижал корабль к их родному берегу.

- Фэд, теперь я понял, почему вы плакали на рейде Одессы, - Ник Шепард впервые назвал меня просто по имени. Я только обнял за плечи ставших мне близкими людей.

Во Франции нас попытался покинуть один из пассажиров "Феликса". Сорокалетний Жак Риккардо, учитель музыки, потерял на судне жену и ничего больше не хотел, как разыскать оставшегося в Сен-Мало сына. Мы снабдили его одеждой, продуктами и оружием. От этого добра наши корабли аж проседали. У нас будет неприступная крепость. Одна из них, величественное старинное сооружение, была перед нами. Даже многометровые стены, окружавшие прекрасный когда-то город, были разбиты. Всё покрывали знакомые грязь и мусор. Человек пробовал найти свой дом, но едва не захлебнулся, провалившись в яму со зловонной водой.

- Я хочу покончить с собой. Зачем жить?

- Месье Риккардо, у нас дети. Они должны вырасти культурными людьми. Возможно, вы последний музыкант на этом свете, кто их научит?

На "Феликсе" выжили трое детей, к счастью, все при родителях. Сара и Люси с Алиной переехали на большой корабль для перемены обстановки и познакомиться с новыми товарищами. Девушка начинала передвигаться с палкой. Дети прекрасно поладили с французом Николя и голландкой Еленой. Малыш Ярно, тоже из Нидерландов, был ещё слишком молод для них. Знаменитые дамбы этой страны были разрушены. Уровень радиации подходил к опасной черте, выход на открытые палубы запретили. Бешеные потоки воды смыли всё живое, в бинокли мы видели только бескрайние болота. Эта картина наблюдалась, пока не вышли в Северное море и берега растаяли вдали. Невозможно привыкнуть к слезам людей.

Желающих сойти в Дании не оказалось, и мы не стали тратить время. Погода в этих местах раньше редко баловала штилем и теплом. Но сейчас стояли солнечные дни, мы даже вышли позагорать после обеда. Макс оставался на мостике с Ником и матросом на руле. Там раздавались отрывистые команды. Там сейчас не место посторонним. Мы втягивались в фиорды. Белая туша "Феликса" следовала фарватером, а "Европа" рыскала по сторонам. Разведку вели всеми доступными средствами. Мы прибыли на место. Кораблей на горизонте не наблюдалось. Прибрежные селения и одинокие дома на берегах исчезли. Вечером мы не увидели ни одного костра, сколько ни всматривались в тёмные скалы. Рискуя напороться на камни, Макс обошёл вокруг приглянувшегося днём острова. Везде стоял мрак и могильная тишина.

- До открытого моря почти двадцать миль. На пути к нему - ещё несколько островов, укрывающих от прямой видимости. Там можно будет установить посты предупреждения. Бухта глубокая, вход извилистый, отсюда в ней ничего не увидишь. Завтра обследуем берега. Отбой.

Утро снова обещало хороший день. Желающих ступить на долгожданный берег было много, но надо подождать. Попробуй потом их собрать. Выезжаем на разведку в составе уже сложившейся десантной группы и двух экспертов – студентов факультета растениеводства из Германии. Видно, долго ещё придётся месить опостылевшую грязь. Стараемся быстрее подняться выше её уровня. На высоте трёхсот метров становится суше. Ещё немного – и мы на почти плоском плато. Лес на склонах изломан, но живой. Лопата уходит в грунт всем лезвием, смотрится он солидно.

- Ваня, как впечатление?

- Спросите у специалистов, я могу отличить чернозём от суглинка, но не более. На том пригорке растёт трава, у Козлевича скоро запоры от овса начнутся. - Такое имя пристало к добытому нашим трудом барану, характер которого я невзлюбил ещё в Дарданеллах.