Экипаж Ковчега

- Поняли, что значит ласковое слово? А ты вообще за нож хватался. Ещё старший моторист.

- Чиф, я бы на вашем месте не вдавался в детали.

- Ладно, проехали.

Джерри догоняет пастушку и начинает постигать премудрости древней науки. Учиться никогда не поздно, он у нас парень толковый.

Без происшествий не обошлось. В очередном проходе между скал нас поджидала стая одичавших собак. Громадные псы, бывшие когда-то защитниками стад и пастухов, остались без хозяев. Голод – не тётка. Умные, бесстрашные животные быстро разобрались, что надо делать. Четверо впереди, пятеро сзади. Ловушка захлопнулась. Мы взяли стадо, мать и девочку в кольцо собственных спин. Лязгнули затворы. Псы не двигались. Они знали, что такое оружие, но упускать добычу не хотели. Животы их были тощими, использовать ли шанс их наполнить – решал вожак. Шерсть вздыбилась на загривке.

- Огонь.

Ударил залп из трёх дробовиков и четырёх автоматов. Всё закончилось в несколько секунд. Взвился плач подстреленной собаки. Ещё выстрел. Горное эхо долго игралось громом стрельбы, а мы уже выходили на подсохший ил.

Боцман молча оглядел пополнение. Когда бот подняли на палубу, он только рявкнул:

- Джоэл! – и удалился. Как ни странно, он оказался большим любителем брынзы. Мне этот секрет поведал повар. Должность у Григория Ивановича – собачья.

Наши девочки остались на Ковчеге с Алиной, Зульфия будет скучать. Ева и Мари берут шефство над матерью и дочкой, поселяют семейство за новой ширмой в кубрике. Отправляются на экскурсию в душевую. Я начинаю волноваться о запасе пресной воды. Эти простодушные люди думают, что она льётся с небес. Ладно, наварим.

После обеда Саид с сыновьями пошли проверить, как устроены животные. Хозяин быстро разобрался в устройстве козлятника, пожал руку Джоэла, успевшего их помыть и выдоить. Много охов и ахов. Этот корабль привёл лейтенанта инженера, оператора ядерного реактора леди Николь в состояние восторга. Интересно, что чувствуют люди, видевшие только трактор?

Тем временем "Европа" двигалась в Дарданеллах. Капитан пригласил завхоза на мостик уточнить курс.

- Мы идём в Хайфу?

Этот русскоязычный израильский город у нас ассоциируется с понятием "бывшие наши".

- Нет, Максим Николаевич. Мы идём в Ливан. Если смотреть с моря, в десяти километрах правее от Триполи начинается горная цепь. Я знаю дорогу, хотя бывал там только ночью. Контрабандисты пользуются старинными каменоломнями в горах для хранения несметного количества товаров. По ночам скоростными судами, чуть поменьше вашего, они развозят их по всему побережью, от Турции до Ливии.

- Так вы же там со всеми воевали?

- Это политики воевали. И дураки. Умные люди должны зарабатывать на хлеб с маслом. Горы там невысокие. Я обсудил с женой, и думаю, что холмы были затоплены. Бедные люди! Но пещеры закрывались мощными воротами, не каждый кусок динамита поможет их вскрыть, это надо специалиста.

- Охрана?

- Там в джипах патрулировали специальные команды, всё было поставлено строго, но мало кто знал, что вовнутрь эти бандиты не знали даже дороги.

- А вы?

- Когда мы с Валюшей приехали, было уже поздно. Надо было ехать в самом начале, тогда и нам бы повезло. Мне много чем приходилось заниматься, чтобы Валюша не голодала. У нас, знаете, нет детей. И про старость надо думать нам самим. Вот мы и заботимся. Там много пещер, хватит на тысячи людей и на много лет. Я покажу, а вы нанесёте на карту. И когда старый дядя Сёма сляжет, он хотел бы рассчитывать на миску похлёбки.

Ни убавить, ни прибавить. Помотало человека по жизни. Сидел бы себе завхозом в Одессе. И мы бы не узнали о бандитских закромах! Всё, что делается – к лучшему.

Семёна Исаевича очень тянуло на землю обетованную. Он боялся, что больше никогда её не увидит. Макс уступил, но в сорока милях от Хайфы Петя сообщил, что радиационный фон резко подскочил и продолжает расти.

- У этих людей нет ничего святого. И на ТАКОЕ поднялась рука, - пожилой человек вытер слезу и ушёл. Мы убрались подальше от уничтоженной земли и повернули на Триполи. Осторожно подходим, акустик исследует подводную среду. Тишина. Воздух за бортом слегка фонит, но в безопасных пределах. На берегу не видно ни одного огня. Высаживаемся. На этот раз группа состоит из двенадцати человек. У всех тяжёлые рюкзаки. Взрывчатки хватит, чтобы поднять на воздух авианосец. Характерный распадок в холмах дядя Сёма помнит. Направляемся к нему. Остатки асфальтированной дороги. Лучше идти рядом с ней, чтобы не переломать ноги. Стараемся реже использовать фонари. Идти пришлось всего пару километров. Контрабандисты расположили свои склады как можно ближе к морю.

Семёну Исаевичу рановато беспокоиться о беспомощной старости. Он шагает не хуже молодого Ивана, несёт такой же рюкзак. Ориентируясь по известным ему приметам, он приводит нас в нужное место. Неглубокий извилистый грот, удивительно чистый внутри. Видно, уходя, вода вынесла с собой всё попавшееся на пути. Но мощные ворота, рассчитанные на большой грузовик, таки выдержали напор стихии. Прогнулись, но прочно сидят в каменном проёме.