Экипировщик (СИ)

  Елена уже выпила успокоительного и почти спокойно расспросила, что все-таки произошло между Смушкиным и Клеймёновым, что дело дошло до попытки убийства.

  - Крыша съехала у Матюши, вот и весь диагноз, все нормально, дорогая, опасности для жизни нет, дурак в тюрьме, теперь ему дорога или обратно на зону или в больницу имени Кащенко, то есть в психушку на принудительное лечение. А при таком правонарушении, как попытка убийства, это, насколько мне известно - пожизненное. У одной дамы, она пару лет назад на пенсию вышла у нас на работе, сынуля, будучи под кайфом, застрелил на почве личной неприязненности двоих, правда, не до смерти. Они ему ответили в грубой форме, когда он травкой добавлял на балконе. Поддавали ребята внизу, на скамейке. Он взял отцовское ружье и начал палить по пьяным придуркам. Признали невменяемым и уже седьмой год лечится. Женщине было сказано, что он оттуда не выйдет никогда.

  - Ты с ним, с Матвеем говорил о чем-либо? - не унималась Елена.

  - Я его увидел, когда он меня опасной бритвой хотел по горлу полоснуть. Спросить не успел, зачем и за что. Лен, у нас где коньяк или водка - выпить надо, черт побери!

  Лена принесла бутылку водки и бутылку коньяка.

  Смушкин, не раздумывая, откупорил водку и налил почти полный стакан.

  Выпил. Закусывать не стал.

  Потом налил еще полстакана. Выпил. Пожевал корку хлеба и попросил постелить ему на диване в кабинете - раненый он человек, как-никак.

  Через четверть часа Смушкин спал, как убитый.

  Ближе к одиннадцати позвонили по домашнему телефону из полиции. Попросили позвать потерпевшего. Елена ответила, что он вернулся из больницы и спит.

  Полицейский попросил передать Смушкину, чтобы он зашёл завтра до 19 часов в отделение для дачи показаний. Елена пообещала, что скажет мужу об этом завтра утром. Потом вспомнила, что собака не гулена и не кормлена.

  Вывела Соню ненадолго, потом покормила и, выпив еще солидную порцию валерьянки с пустырником, легла спать тоже.

  Смушкин проснулся рано - не было и семи.

  Плечо почти не болело, а вот порезанная кисть саднила.

  Пальцы шевелились, но когда он попробовал поднять руку, то сразу почувствовал рану.

  Смушкин, морщась, оделся и, захватив паспорт и справку, которую ему выдали давеча, тихонько вышел из дому, цыкнув на Соньку, которая собралась гулять и крутилась у входной двери. Елена ещё спала. На улице подморозило. В травмпункте пришлось подождать - буквально перед ним повели на гипс пожилого мужчину - упал, поскользнулся, очнулся в травме.

  Перевязочная сестра похвалила раны - чистые и начинают затягиваться. Больной поблагодарил добрую женщину за хорошие новости по отправился домой. На подходе к дому ему попались Елена с Соней на поводке. Обе обрадовались мужу и хозяину и все втроём довершили собачью прогулку.

  Елена посетовала, что дублёнку Сергея уже не исправишь.

  - Ерунда, новую купим - хороший повод для обновы! - пошутил Смушкин, - а эту после химчистки отдадим в ремонт и отвезем на дачу - буду в ней зимой снегирей пугать.

  - Ладно, не надо шутить над несчастным случаем. Хорошо, что легко отделался. - ответила жена.

  После завтрака Елена уехала на работу, а Смушкин позвонил Моисеевичу и сообщил о неприятном происшествии, сказав, что подвергся нападению пьяного хулигана и вынужден был обратиться в травму, где ему выдали справку о временной нетрудоспособности.

  Моисеевич довольно равнодушно посочувствовал и благосклонно предложил Смушкину посидеть дома несколько дней.

  Смушкин поблагодарил благородное начальство, доброта которого зиждилась на знании того, что Смушкин фактически уже был не нужен как минимум несколько недель, поскольку главная задача - объявление аукциона была им выполнена и Моисеевич, как и Шутова, уже доложили об этом по своим инстанциям наверх.

  Смушкин позвонил в отделение полиции и поинтересовался, на месте ли следователь по делу о нападении на него, Смушкина. Следователь был на месте и дежурный сообщил, что Смушкин может приходить, когда ему удобно, но лучше всего через час.

  Через час пострадавший сидел на хлипком стуле перед столом следователя капитана Сивкова.

  Сивков был относительно молод, стрижен под ноль, обмундирование на нём было из дорогого материала явно пошитое на заказ. Капитан, судя по южному акценту, родом был либо с юга России, либо вообще с украинского юго-востока.

  Допрос шел довольно долго и формально, совершенно не так, как показывают в милицейско-полицейских сериалах по телевизору, где следователь либо сухарь, либо душка, но всегда пытается вникнуть глубоко в суть дела и, заодно, проникнуть во внутренний мир как пострадавшего, так и подозреваемого.

  У Сивкова всё было не так.

  Сивков работал как робот, по конкретной программе, бездушно, безо всякой эмоции и этим напоминал Смушкину продавщицу из сельмага из какого-то давно виденного старого советского фильма...