Экодипломат

Тон здесь задавали сдержанные коричневые оттенки, кое-где тронутые контрастными яркими мазками. Пульт, кресла и переговорный стол отличались четкими линиями в стиле функционализма сорокового столетия, однако их темный цвет, напоминавший мореное дерево лоркин, выдавал принадлежность к более позднему периоду.

Натаниэль выбрал кресло без откидывающейся спинки, предпочтя его другим, более мягким и якобы комфортабельным, но сел не сразу, а сперва несколько мгновений рассматривал Кортни. Судя по ее осанке, женщина ждала его.

– Благодарю вас за любезность принять меня в столь краткие строки и за понимание специфической ситуации.

– Специфической?

– Специфической для нас. Это первые за семьдесят лет торговые переговоры с Империей и лишь вторые – за более чем четыре столетия. Конечно же, я забываю, что в самой Империи подобное происходит каждодневно.

– Отнюдь нет; тем более – со столь, скажем так, авторитетной внешней системой, как Аккорд.

– Вы переоцениваете наш престиж, – возразил эколитарий.

– Не думаю. То, что система, обычно держащая здесь лишь трех своих граждан, присылает для ведения переговоров такого высококвалифицированного специалиста, большая честь для нас. Факт же, что вы решили вступить в контакт с одним из наиболее заинтересованных в этом деле сенаторов, показывает, что вы держите руку на пульсе событий.

– Мы лишь пытаемся нанести на карту все существующие орбиты.

Вместо ответа Кортни улыбнулась. По кабинету разлилась тишина.

– Я полагаю, вы имели веские причины, чтобы просить меня о встрече.

– Увы, – заговорил Натаниэль, – не являюсь речистым очарователем, подобно большинству посланников. Не умею, говоря все, ничего при этом не сказать.

– Хорошее начало.

Он пожал плечами.

– Желания Аккорда ясны и были ясны сразу. Посему непонятно: отчего никто не хочет вести переговоры? Вопрос в тарифах? В торговой политике? В общем балансе? Не знаю.

– Речь идет о видимости или о реальности? О политике или о торговле?

– Не осведомлен о вашей политике. Не живя в Нью-Августе, откуда мог знать? И почему фокус внимания Империи – на бедном Аккорде? После семидесяти лет тишины – вдруг недовольны условиями договора именно с нами, а не с Эврикой, не с Фуарданским Конгломератом, не с Халстоном, не с другими независимыми государствами. Что до экономики – производим немного микрокомпонентов на экспорт, но как могли вызвать такую суматоху – не понимаю.

– В действительности, лорд Уэйлер, иметь дело с Империей не так сложно.

– О том можете спросить бывшего посланника с Хаверзоля. Переговоры его кончились без успеха, и прецедент сей Аккорд беспокоит.

– Если вы обеспокоены, почему тогда Аккорд не хочет просто принять сделанные Империей предложения?

– Сколь помню, любезная леди, Империя ничего не предлагала. Ничего, кроме лишь заявления, что нынешние условия неудовлетворительны весьма. Для нас тоже, потому прибыл.

– Это ставит меня в тупик. Вы – полноправный посланник. Сначала приглашаете на обед одну из моих подчиненных, потом просите о встрече со мной прежде начала собственно переговоров. Почему не с сенатором? Почему не с членами правительства?

– Просил о встрече с сенатором, однако сказали, что возможность появится лишь через какое-то время. Какого-то времени нет ни у кого, знают или нет. Имел также некоторые контакты в правительстве – пока что бесполезно.

– Почему вы здесь? Почему – на самом деле?

– Чтобы повидать вас. – Она была так настойчива, что Натаниэль не мог не ответить честно.

– Лорд Уэйлер, хотя я ценю лесть, вы так и не сказали мне, чего хотите, почему этого хотите и почему я должна вам помочь, если вам действительно нужна помощь.

Ее резкий тон застал эколитария врасплох. Он оценивающим взглядом посмотрел на женщину.

Темные глаза, скрытые под тяжелыми черными бровями и ресницами, господствовали над гладким белым лицом и бледными губами. Тугая кожа, тонкие морщинки, лучиками разбегавшиеся от век, – все это подчеркивало внутреннюю силу. В черных волосах, остриженных куда выше стандартного воротника, блестели серебряные нити. Обычные лечебно-косметические процедуры позволяли любому желающему, вне зависимости от возраста, восстановить изначальный цвет волос. Значит, Кортни либо не придавала этому значения, либо не имела достаточно свободного времени.

– Как вы знаете, – продолжил Натаниэль, – Хаверзоль отказался от имперских предложений, и результат всем известен. Мы желаем вести переговоры – в рамках разумного, естественно. Правительство Империи заявляет о том же самом, а на деле лишь строит военные флоты. Хотя дипломатия – не самая сильная сторона Аккорда, надеемся ею воспользоваться, даже если некоторые члены Палаты Уполномоченных против. Рассудили, что сенатор Хельмсуорт может сыграть важную роль, создать импульс. Вы же – главный помощник сенатора.

Он сделал паузу, чтобы дождаться ответа.

– Лорд Уэйлер, совершенно ясно одно: вы бежите наперегонки со временем. Почему?

– Любезная леди, вероятно, я по-прежнему вас недооцениваю. Вы ничего не сказали, ничего не сделали, а требуете всего.

– Вы говорите мне незаслуженные комплименты.

– Вполне заслуженные.