Эколог в СССР. Весна 1975

Во-первых, крайне неудачно был выбран псевдоним и легенда киллера. Kuzin прибыл в Советский Союз официально, он прилетел в Москву как штатный фотограф «National Geographic Society» под именем mr. Pek John Lancaster. С настоящими документами и командировочным удостоверением с редакционным заданием, согласованным с политическим руководством и спецслужбами СССР: «Проехать по Транс-Сибирской магистрали от Москвы до Владивостока, по своему усмотрению останавливаясь в понравившихся городах, и наглядно рассказать западному читателю о жителях СССР, не касаясь политических аспектов».

Во-вторых, крайне неудачно была выбрана точка дислокации Kuzin в Городе. И с чего американцы взяли, что прибыв в Город и поселившись именно в гостинице «Советская» именно под таким именем, Kuzin останется незамеченным? Горожане любили творчество Владимира Высоцкого и в тот же день ведомство… уже полковника (!) Власова получило сразу три срочных сообщения — от администратора, от горничной и от дежурной по этажу «Советской», о заселении к ним «несовейского человека в черных перчатках» и подсказкой органам «срочно искать того Епифана!». Полковник Власов как и все советские люди тоже любил Высоцкого, однако сообщения граждан посчитал несущественными, потому что, ну кто же в 1975 году даст иностранному фотографу путешествовать по СССР в одиночку и без присмотра? Тем более, что 7-й отдел Областного управления КГБ СССР только что получил от своего начальника задание на плотное оперативное сопровождение объекта тремя сменными бригадами по два специалиста в каждой. На всё время нахождения объекта в Городе.

В день прибытия в Город, заселяясь в гостиницу, Кuzin не придумал ничего лучшего, как с гордостью засветить перед работниками «Советской» свой зеркальный Nikon последней модели с дополнительным инфракрасным объективом, позволяющим производить качественную фотосъёмку в вечернее и ночное время. И был неприятно удивлен, когда вечером, перед сном, он вышел со своей чудо-фотокамерой на улицу, подышать воздухом и «пощёлкать» в лучах заходящего солнца удивительно красивую «сталинскую» архитектуру лучшей городской гостиницы и находящийся там же, на площади, самый большой в Европе Театр оперы и балета.

Ему не дали сделать ни одного снимка! Искажённые страхом и ненавистью лица дежурных — администратора и двух милиционеров! Крики: «Stop! No! You Can't Take Pictures!». И эти люди, буквально, силой впихнули Kuzin обратно в вестибюль гостиницы и даже проводили до номера.

На следующий день, хорошо выспавшийся и позавтракавший Kuzin, с утра, уже, естественно, под опекой «топтунов» полковника Власова, пошел «гулять» по Городу, изредка щёлкая фотокамерой и, как бы, случайно, завернул в Нахаловку, разыскивая адрес проживания Epifan.

И первый же человек, которого Kuzin увидел на кривой нахаловской улочке у водоразборной колонки с двумя полными вёдрами воды, был одет по местной босяцкой моде — в фуфайку, матросскую тельняшку с прорехами на груди, стеганые ватные штаны, солдатские кирзовые сапоги и облезлый собачий треух. Но у него была… абсолютно чёрная, иссиня-чёрная кожа, ибо, он был негр.

— American?! — удивлённо спросил его Kuzin.

— No! Ghana! — ответил негр и знакомство продолжилось, едва начавшись.

Aizikel Yarinboy, 22 лет от роду, уже «окрещённый» в Нахаловке погонялом «Петрович», попал в Союз пять лет назад. Его отец, владелец крошечной типографии а Аккре, считался сочувствующим местным социалистам, иногда, за деньги, печатая для них прокламации, и очень обрадовался, когда имя его младшего сына внесли в посольский список на отправку десятка молодых ганцев в СССР на учебу в ветеринарном институте Города. Лишний рот в небогатой африканской семье всегда был в тягость и плюс, бесплатное высшее образование ребёнку, это ли не удача?! И не один ли, каким быкам ребёнка в СССР научат крутить хвосты, обычным, Зебу или Ватусси? Ветеринары в Гане всегда жили хорошо.

В общежитии ветинститута, где проживали молодые ганцы, им было голодно и неуютно. Стипендия маленькая, с Родины посылок нет, только иногда приезжают посольские, считают их, как скотину, по головам, вот и всё внешнее общение. И если бы не Анютин магазин, было бы совсем скверно… Но рядом с общагой стоял, да и сейчас стоит, обычный продуктовый магазин, тогда, с директрисой Анютой, моложавой дамой 45 лет, во всех смыслах, очень интересной и доброй. И студенты-ганцы после занятий ходили к Анюте подрабатывать грузчиками за деньги и продукты. Вороватых мужей своих подруг она уже давно не брала, устав их ловить, то с куском сыра, а, то, и с ящиком пива.

По началу, горожане шарахались от молодых, белозубых, всегда улыбающихся, мускулистых негров, со скоростью звука таскающих по советскому продуктовому магазину — мешки, коробки и ящики. Но потом привыкли и, именно тогда, и именно из Анютиного магазина, по Стране пошёл гулять популярный до сих пор мем: «Пашут, как негры!». И никогда, даже кусочка сахара, у Анюты теперь не пропадало.