Эколог в СССР. Весна 1975

А конкретика пошла уже в докладе А.Н.Косыгина «Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 годы». Вот здесь народ уже зашевелился, начали шушукаться между собой, чуть ли не перебивать докладчика, особенно в том месте, где Алексей Николаевич начал рассказывать, про сколько и на каких условия предприятия могут получить денег на выполнение обязательных природоохранных мероприятий.

Ну а что, денег сейчас у Филатова реально много, как батя говорит: «как у дурака махорки», на всё хватает. Мы с Юрием Юрьевичем Карнаухом из Госбанка СССР хорошо так поработали. Считай за два месяца, чуть не полностью обчистили ФРС США через Нью-Йорскую биржу. Карнауха за это, кстати, наградили орденом! А меня просто по голове потрепали, молодец, мол, Ангел, давай, дальше, в том же духе. Да ладно, я же не за ордена! Карнаух мне очень понравился, молодой, умный, дерзкий, да ещё и патриот СССР. Другой бы с такими талантами делать деньги давно бы на Запад ушел…, а этот нет, так до конца жизни и проживет в Москве и умрёт всего лишь в 70 лет (послезнание).

Кстати, Филатов просто так деньги «с дела» не тратит, если надо куда, не на Экологию, всё со мной согласовывает через дядю Антона или «Птицу». Уважительно, не то что покойный Суслов! Аляску он выкупать у пиндосов не хочет, говорит не время ещё… Ну ему виднее! А вот на пенсии, пособия и стипухи, это да! За одно это, кстати, сейчас все советские пенсионеры, инвалиды и студенты, за Партию, горой! А раньше только материли. По слухам и сам Филатов, та-а-ак обматерил министра обороны СССР маршала Гречко за то, что тот хотел распатронить экологическую «кубышку» на танки и ракеты, что Андрей Антонович до сих пор в ЦКБ. Он там и умер 26 апреля 1976 года, всего через полтора месяца после Съезда (послезнание).

Перерыв на обед. В кулуарах Косыгина рвут на части. Вопросы! Вопросы! А тот ничего так, стоит улыбается, мол, дальше всё в уже рабочем порядке, после Съезда приходите в Совмин, будем разговаривать. Железный мужик! И все пошли на обед, широкая лестница забита людьми. И я даже знаю куда они все идут… На пятый этаж, где в КДС огромное фуршетное пространство, трансформирумое по необходимости, то в официальный приём, то в торжественный обед, а то и в театральный буфет.

* * *

В обычные дни в КДС того времени дают оперы и балеты. Берешь в кассе самый дешёвый билет за 90 копеек на последнюю пятую галерку, откуда и сцены-то не видно. И три-четыре часа, пока идёт балет, за 90 (!) этих несчастных копеек легально наслаждаешься с друзьями, а можно и с девушкой, в этом огромном пустом буфете с мраморными полами, под негромкую музычку, ну, например, роскошным пивом «Столичное» в экспортных бутылочках 0,33 л. и крышечкой с колечком по 40 коп. за штучку. Ни в одном магазине Союза такое пиво не продавалось, а в КДС, пожалуйста! Плюс колбасная нарезочка, икорка, жульенчики, красная рыбка на тарелочках и всё такое. Не дорого! К сожалению, стеклотару от пива назад там не принимали, оставляй на столе и топай. Но это был пожалуй единственный минус данного алгоритма.

Сам алгоритм был разработан, опробован и сообщён друзьям в аспирантской общаге, аспирантом первого года обучения из города Казани Виктором Александровичем Балякиным, будущим профессором, лауреатом и т. д., а тогда, просто Витей, с виду неказистым, не очень симпатичным, плохо одетым и простоватым провинциальным парнем. И как Вы думаете, куда пол-общаги ходило по выходным? Конечно, на балет! Ну или в оперу, не важно!

Надо отметить, что способность тогдашней советской иногородней аспирантуры к поиску простейших решений для сложнейших задач поражала. Та, к рядом с аспирантской общагой была почта, а в ней междугородний таксофон за пятнашки. Звонить домой на далёкую Родину было надо всем, но дорого. Задачу решил Витя. Опускаешь пятнашку в прорезь и пока она летит, соединяя линию, слегка бьешь кулаком по определённому месту на корпусе, которое впоследствии, было помечено нацарапанным крестом. И всё! Что-то внутри звякало и говори не хочу, хоть с Владивостоком, хоть с Калининградом. Озверелое начальство почты несколько раз меняло таксофоны, но от Вити не уходил ни один. День-два и крест упрямо появлялся на разных местах корпуса. Пока эти несовершенные аппараты вообще оттуда не сняли.

Подобное Витя творил и на годичной стажировке в Лондоне, когда заставлял роскошные английские уличные таксофоны принимать у него без ограничений использованные телефонные карточки, во множестве валяющиеся в ближайших к таксофонам урнах. Всё, как в Советской Армии при чистке солдатских блях — зелёная паста Гойя, кусок войлока и покоцаные рифлёной механической протяжкой магнитные дорожки английских телефонных карт в минуты становились глаже, чем новые. А слышимость из Лондона в Казань была в разы лучше московской! Говорят, что именно после Вити уличные таксофоны в Лондоне перевели на цифру, шучу!