Экология разума (Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии)

Люди, обладающие языком, могут вешать ярлык "агрессии" на любые попытки причинения вреда, независимо оттого, вызываются ли они силой или слабостью другого, но на уровне млекопитающих, не владеющих речью, эти два сорта "агрессии" должны казаться совершенно различными. Нам говорят, что с точки зрения льва "атака" на зебру абсолютно отличается от "атаки" на другого льва (Lorenz, 1966).

Сказанного достаточно для постановки вопроса: в симметричной или комплементарной форме контекстуально структурирована гордость алкоголика?

Во-первых, в свойственных западной культуре нормальных обычаях употребления спиртного существует очень сильная симметричная тенденция. Помимо всякого аддиктивного алкоголизма, конвенция побуждает двух совместно пьющих мужчин равняться друг на друга - выпивка за выпивку. На этой стадии "другой" вполне реален, и симметрия (или соперничество) внутри пары является дружеской.

Когда алкоголик становится зависимым и пытается сопротивляться искушению, он обнаруживает, что ему трудно бороться с социальным контекстом, в котором он должен равняться на своих пьющих друзей. АА говорят: "... Бог свидетель, как долго и упорно мы старались пить так, как это делают другие люди!"

По мере усугубления ситуации алкоголик обычно начинает пить в одиночку и проявлять целый спектр реакций на вызов. Его жена и друзья начинают убеждать его, что он пьет из слабости, и он может симметрично отвечать либо негодованием, либо утверждать свою силу попытками сопротивляться искушению. Однако, как это характерно для симметричных реакций, короткий период успешной борьбы ослабляет его мотивацию и он срывается. Симметричное усилие требует непрерывного присутствия оппонента.

Постепенно фокус борьбы смещается, и алкоголик вовлекается в новый и еще более смертоносный тип симметричного конфликта. Теперь он должен доказать, что бутылка не сможет его убить. "Его голова в крови, но не склонилась...", он по-прежнему "капитан своей души" - чего бы это ни стоило.

Тем временем его отношения с женой, начальством и друзьями все ухудшаются. Ему никогда не нравились комплементарные отношения с его властным боссом. К тому же, по мере его деградации его жена все более и более вынуждается к принятию комплементарной роли. Она может пытаться быть властной, опекать, либо выказывать терпение, но все это провоцирует ярость или стыд. Его симметричная "гордость" не может выносить комплементарной роли.

Итак, можно сказать, что отношения между алкоголиком и его реальным или фиктивным "другим" явно симметричны и явно схизмогенны. Они подвержены эскалации. Мы увидим, что религиозное обращение спасаемого АА алкоголика может быть описано как драматический сдвиг от этой симметричной привычки (или эпистемологии) к почти чисто комплементарному видению своих отношений с другими, вселенной и Богом.

Гордость или доказательство от противного?

Алкоголики могут казаться упрямыми, но они не тупы. Часть сознания, управляющая их маневрами, лежит слишком глубоко, чтобы к ней можно было применять слово "тупость". Это довербальные уровни сознания, и вычисления, происходящие в них, обозначаются как первичные процессы.

Как во снах, так и во взаимоотношениях млекопитающих, единственный способ достижения утверждения, содержащего собственное отрицание ("Я не укушу тебя" или "Я не боюсь его"), состоит в форсированном имажинировании (изображении) отрицаемого утверждения, что ведет к доведению до абсурда. Двое млекопитающих выражают утверждение "Я тебя не укушу" посредством экспериментальной схватки, которая есть "не-схватка", иногда называемая "игрой". Именно по этой причине "антагонистическое" поведение обычно развивается в дружеское приветствие (Bateson, 1969).

В этом смысле так называемая гордость алкоголика - это в известной степени ирония - целенаправленное усилие к испытанию "самоконтроля" со скрытой, но недвусмысленной целью доказать, что "самоконтроль" неэффективен и абсурден: "Это не работает". Это ультимативное утверждение содержит простое отрицание и поэтому не может быть выражено первичным процессом. Поэтому его финальным выражением служит действие - выпивка. Героическая борьба с бутылкой, этим фиктивным "другим", заканчивается "поцелуем примирения".

В пользу этой гипотезы говорит тот несомненный факт, что испытание самоконтроля на прочность ведет обратно к выпивке. Как я утверждал выше, вся эпистемология самоконтроля, которую друзья пытаются внушить алкоголику, чудовищна. Если это так, то алкоголик прав, отвергая ее. Он довел конвенциональную эпистемологию до абсурда.

Но такое описание "доведения до абсурда" граничит с телеологией. Если утверждение "это не работает" не может быть выражено в кодах первичных процессов, то каким образом вычисления в кодах первичных процессов могут направить организм к испробованию таких типов действий, которые продемонстрируют, что "это не работает"?