Экономическая азбука

Одновременно с этим активно шёл процесс дезорганизации и дезинтеграции сельхозпроизводства. Единый директивно управляемый, технологически увязанный комплекс был разделён на множество юридически обособленных субъектов, взаимозависимых, но не координируемых между собой в рамках отраслевой горизонтальной системы управления. Прибыль одного из них всегда является убытком для другого. При этом руководство страны уповало на то, что абстрактный рынок всё наладит и упорядочит. Однако известно, что нерегулируемый рынок с неизбежностью настраивается на максимум доходности и на процветание ростовщиков, производителей алкоголя, табака и пр. В нерегулируемом рынке рентабельность всегда снижается от прилавка к земле. К примеру, комбикормовый завод всегда может обеспечить себе более высокую рентабельность по отношению к птицефабрике, т.к. комбикорма могут и полежать, а вот куры требуют корм ежедневно и покупать его птицеводство вынуждено по любым ценам.

Все эти внутрироссийские схемы разорения села усугубляются геополитическими явлениями, характерными для «глобальной деревни». Феномен её состоит в том, что, как известно, все страны мира напрямую дотируют сельское хозяйств, либо применяют опосредованные схемы субсидирования и поддержки. (К примеру: Япония — на 80%, Финляндия — на 70%, США — не менее чем на 40%). Это связано с конкурентной борьбой и борьбой за рынок сбыта. Дело в том, что к сельскохозяйственным технологиям, в отличие скажем от ракетных, авиационных и т.п., имеют доступ практически все страны мира. Солнце на всех одно, вода тоже. Поэтому развитые страны умышленно устанавливают диспаритет цен, занижая цены на сельскохозяйственную продукцию, тем самым стараясь потеснить аналогичную продукцию страны-конкурента. При этом возникающие в иных отраслях сверхдоходы с помощью специальных схем перекачиваются на государственном уровне в сельское хозяйство. Страны, не осмыслившие эту алгоритмику, обречены на развал народнохозяйственного комплекса, на нарушение продовольственной безопасности. Предложения же отдельных реформаторов о прекращении сельхозпроизводства в связи с его «убыточностью» должны предваряться планами в отношении значительной части населения, проживающего на огромных пространствах, не имеющих никаких иных технологий, кроме земли, воды и солнца.

Государственное перераспределение финансовых потоков в пользу сельского хозяйства нельзя назвать дотациями, правильнее их назвать компенсациями, которые просто восстанавливают статус-кво и ставят труд сельхозпроизводителя в один ряд с трудом в других отраслях. Только при этих условиях умный, работоспособный человек может иметь достаток, связанный с тем, как он трудится, а не с тем, куда он пристроился. Только при этих условиях можно рассчитывать на комплексное взаимоувязанное развитие всего народно-хозяйственного комплекса страны, на его сбалансированное кадровое обеспечение. Можно иметь внутриотраслевую конкуренцию, но введение межотраслевой конкуренции за переток кадров, к примеру, между Газпромом, банковским ростовщичеством и трудом хлебороба — это полное безумие. Ведь Газпром и нефтяные компании потребляют то, что создавала энергия солнца на Земле за миллионы лет, ростовщики имеют доходы, пропорциональные ссудному проценту, устанавливаемому по произволу самим же банковским сектором, а крестьянин же довольствуется тем, что дарит солнце в ответ на его тяжелейший труд за один сезон. Выравнивание условий существования отраслей возможно исключительно на базе разумной налогово-дотационной политики государства, ибо как доходы от сырья, так и безумные доходы банковского сектора должны быть общегосударственной собственностью и формировать достойную жизнь всего народа.

Наше государство не желает понять эти элементарные истины, а поэтому у нас достаток определяется не трудом, а отраслевой принадлежностью. Вместо необходимых компенсаций сельскому хозяйству, все говорят о дотациях, забыв о предварительно созданном искусственном диспаритете цен. Ведь только за годы «перестройки» рост и без того непропорциональных цен на сельхозпродукцию в 5 раз отставал от роста цен на целый ряд товаров промышленного производства, в том числе и сельскохозяйственного назначения. Сравним доперестроечные и нынешние цены: литр бензина стоил 7 коп., десяток яиц — 90 копеек; сейчас тот же бензин — 7 рублей, десяток же яиц стоит многократно ниже эквивалентных по бензину 90 рублей. Вот вам наглядные, очевидные технологии разорения. Ценовая чехарда, превращение рублей в копейки, тысячекратные изменения масштаба цен — это всего лишь дымовая завеса, механизмы сокрытия безумных диспропорций в оплате труда разных категорий трудящихся, в ценах на разные группы товаров и т.п. Диву даёшься, что мы до сих пор едим натуральное яйцо, а не гуманитарный яичный порошок, как, видимо, планировалось архитекторами перестройки.