Экономическая история мира. Том 3. Англия: колониальный империализм. Германия: юнкерский капитализм. Франция: ростовщический империализм. Особенности империализма США и Японии. Развитие капитализма в России

На черноземном Юге барщина иногда увеличивается настолько, что не оставляет крестьянину времени для работы в своем хозяйстве. Тогда помещик переводит крестьян на «месячину», т. е. принимает на себя их содержание, выдавая ежемесячно продовольствие. Поскольку крестьянин в этом случае уже не ведет своего хозяйства, такая эксплуатация уже не может считаться феодальной: Это уродливая, смешанная полуфеодальная – полукапиталистическая форма.

В нечерноземной полосе; где преобладал оброк, помещики его тоже увеличивали. За первую половину XIX в. средний размер оброка вырос в 2–3 раза. Такой рост крестьянское хозяйство обеспечить не могло. И теперь все чаще крестьяне занимались промыслами, нанимались на промышленные предприятия, и оброк платили не столько из доходов от сельского хозяйства, сколько из неземледельческого заработка. Но вычет из промышленного заработка не может считаться феодальной рентой.

Однако такое усиление эксплуатации крестьян феодальными методами не давало помещикам нужного экономического эффекта. Крепостной труд на барщине имел низкую производительность. Как писал один помещик, на барщине «крестьянин выходит на работу как можно позже, работает как можно меньше и отдыхает как можно больше».

«Барщина, – писал другой помещик, – отнимающая возможность у бедного выйти из бедности, у зажиточного разбогатеть, у человека, одаренного каким-либо талантом – развить этот талант, действует на всех крестьян подобно медленному яду, убивающему тело и душу».

По подсчетам статистиков того времени, наемный труд в сельском хозяйстве был в 6 раз производительнее крепостного.

Оброк тоже не стимулировал развития сельского хозяйства. Крестьянин знал, что с увеличением его доходов помещик увеличит оброк и дополнительный доход будет снимать оброком.

В старых центрах крепостного хозяйства посевные площади уже не растут, запашка не увеличивается. Ее рост почти прекратился в начале XIX в. Не увеличивается и урожайность. В середине XIX в. средний урожай по европейской части России составлял «сам-3,6». Учащаются неурожайные годы. Статистик Словцов насчитывал для первой половины XIX в. 39 неурожайных лет.

В результате помещики все чаще закладывали свои земли, жалуясь на разорение. Перед ликвидацией крепостного права было заложено уже 66 % помещичьих земель.

3. Видя недостатки барщины и оброка, помещики все чаще начинали применять наемный труд. Особенно широко он использовался в причерноморских степях, где помещики увеличивали товарное производство пшеницы. Своих крепостных им для этого не хватало, поэтому приходилось прибегать к найму со стороны, К тому же у некоторых помещиков там вообще не было крепостных. В этих степях, еще недавно присоединенных к России, можно было купить землю, но без крепостных. Крепостных можно было лишь купить «на вывод» из других губерний. Почему Чичикова называли «херсонским помещиком»? Потому что он якобы покупал души дня заселения купленного под Херсоном имения. Но покупать «на вывод» и переселять в степи крестьян было, конечно, довольно сложно. Приходилось нанимать. И ко времени жатвы туда тянулись сотни тысяч крестьян с косами наниматься для уборки урожая.

Наем теперь был постоянным явлением и в других губерниях, причем часто приобретал уродливые полуфеодальные формы. Например, теперь зажиточные крестьяне уже сами не ходили на барщину, а нанимали бедных соседей. Широко практиковалась такая форма: помещик брал с крепостных оброк деньгами, а на эти деньги нанимал их же в качестве наемных рабочих. Эта, казалось бы, абсурдная форма все же создавала некоторую материальную заинтересованность крестьян.

Рост наемного труда тормозил недостаток наемных рабочих в условиях крепостничества. Поэтому и рождались такие смешанные формы найма.

4. Развитие товарно-денежных отношений подрывало монополию дворян на землю. Если прежде иметь землю в собственности могли только дворяне, то теперь было разрешено землевладение не дворян. С 1801 г. была разрешена свободная торговля землей без крепостных. Земли разорявшихся помещиков начали скупать представители других сословий. Но даже и теперь помещичья земля еще не стала товаром. Купец не мог купить имение у помещика – там были крепостные. И поэтому земля без крепостных в это время стоила намного дороже, чем с крепостными.

И все же в России возникли районы, где установилась капиталистическая организация сельского хозяйства, где почти не было помещичьих имений – Южное Поволжье и Юго-запад. Вместо помещичьих хозяйств здесь были крупные капиталистические фермы, специализированные овцеводческие, зерновые, свеклосахарные хозяйства, использующие наемный труд. Впрочем, значительная часть этих фермеров прибыла из-за границы – это были немцы, греки, болгары.

В таких явлениях, как рождение новой техники, рост товарности, наемный труд, непомещичье землевладение – и выражался прогресс в сельском хозяйстве. Но их развитие тормозила феодально-крепостническая система, и поэтому прогрессивные явления получали уродливую полуфеодальную форму.