Экономическая социология

Туган-Барановский замыслил два тома, но в свет появился лишь один. В нем автор обрисовал в общих чертах историю и современное состояние русской фабрики, социальный и профессиональный состав фабричных рабочих, географическое размещение фабричной промышленности, условия конкуренции фабрики с кустарем, продолжительность работы в разных отраслях труда, работу женщин и детей, материальное положение рабочих и крестьян, условия и оплату труда, исторические формы крепостного труда, особенности социальной стратификации российского общества в XVIII–XIX вв., организацию труда крепостных рабочих, отношение к труду рабочих и крестьян, становление основных классов дореволюционного общества. Стержнем книги выступает логическая схема развития исторических типов дореволюционной промышленности: купеческая фабрика – дворянская фабрика – капиталистическая фабрика.

Среди научных открытий Туган-Барановского следует выделить его теорию экономических кризисов, приложение которой к России призвано было доказать, что страна развивается синхронно со странами Западной Европы и мало чем им уступает. Все это натолкнуло Туган-Барановского на принципиально важный вывод: в ХIХ в. Россия почти догоняет по темпам промышленного развития развитые капиталистические страны и вместе с ними переживает общеэкономические кризисы. Подключение России к мировой системе разделения труда означало, что экономический кризис, возникший в одной или нескольких европейских странах, обязательно затронет и Россию, неважно, с большими или меньшими для нее последствиями.

Особое значение, с точки зрения развития отечественной экономической социологии, имел процесс распространения в России системы Ф. Тейлора – научного отношения к организации труда и управления. Попытки реализовать принципы НОТ предпринимались на ряде заводов уже в годы Первой мировой войны. По свидетельству Алексея Гастева – известного советского теоретика и практика научной организации труда и управления производством – уже в 1904 г. «где-то на Урале делались попытки применения принципов НОТ». Начинает формироваться и первая научная школа профессора Н.И. Савина, издавшего труд «Резание металла», который в западноевропейской литературе ставился на один уровень с трудами Ф. Тейлора. Воспитанники этой школы на основе трудов Ф. Тейлора и Н.И. Савина начали практическую деятельность по внедрению принципов НОТ на целом ряде заводов, прежде всего на машиностроительном заводе «Айваз» в Петербурге. До Первой мировой войны в России насчитывалось восемь предприятий, работа на которых была организована по системе Тейлора, тогда как во Франции – лишь одно.

Своего пика социология труда достигла в 1912 г., когда появилась очень своеобразная концепция отца Сергия Булгакова (1871 – 1944), благодаря которой отечественная социология труда заявила о себе как о серьезном мировом явлении. В его главных произведениях «Философия хозяйства» (1912) и «Христианская социология» проблемы труда и хозяйства занимают центральное место. С М. Вебером и Э. Дюркгеймом С. Булгакова единит понимание особой роли религии в жизни общества. Однако Дюркгейм разводил религию и труд, а Вебер соединял их внешним образом, рассматривая протестантскую этику в качестве социокультурного условия, способствовавшего появлению капитализма. Протестантская этика у Вебера – тоже этика хозяйства, но не любого, а исторически определенного типа, т. е. капиталистического. Булгаков идет много дальше в трактовке хозяйства. Хозяйство у него – космос человеческого бытия, необходимым условием существования которого служит не протестантизм, но христианство вообще. Поэтому труд и христианство соединены у Булгакова внутренним образом – через Метафизику, или Космологию Личности. «Каждая человеческая личность потенциально носит в себе всю вселенную».

С. Булгаков, кажется, первым в мире решил обратную социологическую задачу. Если европейские и американские социологи решительно изгоняли этические и нравственные категории из социологии, то Булгаков не менее решительно вернул их на место. Булгаков построил оригинальное учение, в котором хотя бы на теоретико-методологическом уровне снималась дихотомия «номинализм – реализм».

ПОСТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД

НЭП означала замену разверстки налогом, а также в значительной мере переход к восстановлению капитализма. В какой мере – этого никто не знал. Уничтожение разверстки означало для крестьян свободную торговлю сельскохозяйственными излишками, не взятыми налогом, а налог брал лишь небольшую долю продуктов. Крестьянство составляло гигантскую часть всего населения и всей экономики, и поэтому на почве свободной торговли не мог не произрастать капитализм. Перед руководством страны встал коренной вопрос: кто скорее воспользуется этим новым положением? За кем пойдет крестьянство? Сможет ли пролетарская государственная власть, опираясь на крестьянство, направить капитализм по государственному руслу, создать капитализм, подчиненный государству?