Экономическая теория в Санкт-Петербургском университете. Путь в 200 лет

В 1890 г. ординарным профессором по кафедре политической экономии и статистики в Санкт-Петербургском университете становится Павел Иванович Георгиевский. В том же году он публикует учебник «Политическая экономия», выдержавший четыре прижизненных издания (пятое издание – в 2016 г.). Как и многие российские авторы курсов по политэкономии, опубликованных в XIX в. (И. Я. Горлов, Н. Х. Бунге, Э. Р. Вреден, Л. В. Ходский, А. А. Исаев и др.), он опирался прежде всего на современную ему немецкую экономическую литературу. В предисловии к первому изданию учебника он сам признал, что во многих его разделах он следовал «главнейшим образом изложению науки, даваемому лучшими представителями историко-этического направления, как Рошер, Книс, Шмоллер, А. Вагнер, Кон и др.)» [Георгиевский, 2016, с. IX]. Компилятивность изложения многих теоретико-экономических проблем в курсе Георгиевского, фетишизация им работ крупных немецких экономистов были подвергнуты весьма острой критике в журнале «Русское Богатство». Так, один из рецензентов в своем отзыве на второе издание указанного учебника писал, что его содержание «приносит соблазнившемуся им читателю горькое разочарование», что при изложении «общего учения о распределении доходов… автор не идет далее слов Д. С. Милля и других давнишних экономистов», а его рассуждения по вопросу о национализации земли «поражают… своей детской наивностью» [А-нко, 1895, с. 1–5]. Что касается рабочего вопроса и современной системы хозяйства вообще, то Георгиевский «ни на шаг» не ушел «далее того, что давным-давно высказывалось экономистами вроде Сэя, Бастиа и в особенности Мальтуса» [А-нко, 1895, с. 7]. Другой рецензент писал, что «4/5 курса <Георгиевского> составляет сплошное заимствование… местами же почтенный профессор входит в такой азарт, что уже сплошь списывает у Бём-Баверка целыми страницами до мельчайших и смешных примеров включительно… Все это делается уж слишком бесцеремонно: не только не ставятся кавычки, но очень часто не делается даже простых ссылок на авторов, которые обираются с такой безжалостностью» [Б. Э., 1896, с. 28].

В соответствии с провозглашенной в августе 1905 г. частичной автономией университетов профессора получили самоуправление. В результате, как отмечалось в запросе правой фракции Государственной думы «О положении дел в высшей школе» (1910 г.), «уже с 1905 г. кадетские течения, возобладавшие в профессуре, последовательно, систематически пользуются своим правом для осуществления партийной тенденции, стараясь провести в состав профессорских коллегий и на должности младших преподавателей исключительно политических единомышленников… Само правительство, отказываясь легализовать конституционно-демократическую партию, тем признает ее противогосударственной, но одновременно оно смотрит с полным безучастием на вышеописанные явления, ведущие к гибели нашу молодежь» [Запрос…, 1910, с. 21–22].

В университеты вернулись многие крупнейшие русские ученые, среди них и Михаил Иванович Туган-Барановский. Он состоял приват-доцентом Санкт-Петербургского университета, хотя и с перерывами, еще в 1890-х гг.; однако, опасаясь его растущего влияния на находящуюся в оппозиции интеллигенцию и радикальную молодежь в условиях быстрого созревания революционной ситуации в стране, в марте 1901 г. власти запретили ему находиться в столице. Несколько лет он жил в своем имении в Лохвице Полтавской губернии. Вернуться в Петербург он смог лишь после революции 1905 г. На должность приват-доцента Санкт-Петербургского университета М. И. Туган-Барановский вновь был зачислен с 1 января 1906 г. На этот раз он проработал в Санкт-Петербургском университете ровно семь лет. Он читал здесь лекции и вел практические занятия по политэкономии, которая изучалась на первом курсе юридического факультета. Кроме него, лекции по политэкономии читали ординарный профессор П. И. Георгиевский и иногда приват-доценты В. В. Святловский и В. Г. Яроцкий.