Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Обратите внимание на важный имплицитный элемент нашего повествования: преходящий характер политической власти де-факто. Предполагается, что граждане имеют политическую власть сегодня, но не уверены, будут ли иметь аналогичную власть завтра. Баланс между элитами и гражданами, или, в более общем плане, между различными социальными группами, не постоянен, не вырезан на камне, не тот сегодня, что будет завтра; он временный. Разумно полагать, что это так в динамичном и изменчивом мире, в котором мы живем. Это будет еще более убедительным, если мы подумаем об источниках политической власти лишенных права голоса граждан при недемократии. Во-первых, попытаемся понять, почему значим преходящий характер политической власти. Предположим, что граждане имеют завтра ту же политическую власть, что и сегодня. Для чего им нужна будет помощь политических институтов? Если их политическая власть достаточна для того, чтобы / получить предпочитаемые ими меры (даже получить предпочитаемые ими институты) сегодня, то также будет и в будущем, и тогда не будет

нужды менять основные политические институты. Именно преходящий характер политической власти — то, что граждане имеют ее сегодня и, возможно, не будут иметь завтра, — порождает потребность в изменении политических институтов. Граждане хотят не упускать той власти, которую они имеют сегодня, изменив политические институты, а именно, введя демократию и большее представительство для себя, так как без институциональных изменений их сегодняшняя власть вряд ли сохранится.

Так почему же граждане имеют политическую власть при недемо-кратии? Ответ в том, что их власть там — де-факто, а не де-юре. В не-демократии элиты монополизируют политическую власть де-юре, но не обязательно политическую власть де-факто. Граждане исключены из политической системы при недемократии, но тем не менее они составляют большинство и могут иногда бросать вызов системе, создавать существенное брожение и беспорядки, или даже представлять серьезную революционную угрозу. Что здесь может остановить большинство населения от того, чтобы взять верх над элитой, составляющей меньшинство, и получить контроль над обществом и его материальными ценностями, даже если у элит есть доступ к лучшему вооружению и солдаты-наемники? В конце концов граждане успешно захватили Париж во время Парижской коммуны, свергли существующий режим в ходе революции 1917 г. в России, уничтожили диктатуру Сомосы в Никарагуа в 1979 г., и во многих других случаях создавали существенное брожение и реальные попытки совершить революцию. Однако реальная угроза со стороны граждан требует присутствия многих маловероятных факторов: массам необходимо решить проблемы коллективного действия, необходимые для самоорганизации⁴, им надо обрести начальный импульс к превращению своей организации в эффективную силу против режима, в это же время элиты, контролирующие государственный аппарат, должны быть неспособны использовать армию для эффективного подавления восстания. Поэтому разумно считать, что такой вызов системе будет только преходящим: в недемократии, если у граждан есть политическая власть сегодня, скорее всего ее не будет завтра.

Теперь представим, что со стороны граждан имеется действенная угроза революции против недемократии. У них есть политическая власть сегодня для того, чтобы получить то, что хотят, и даже свергнуть систему. Они могут применить свою политическую власть для того, чтобы получить «пальто, крышу и ужин», но почему не использовать ее и для того, чтобы получить больше — те же вещи не только сегодня, но и в

будущем? Вот что они получат, если смогут принудить к изменению политических институтов. Общество осуществит переход к демократии и с этого времени меры государственной политики будут определяться по принципу «один человек — один голос», и граждане будут иметь больше политической власти, что позволит им получать желаемые меры, а значит пальто, крышу и ужин в том числе.

На практике, однако, изменения политических институтов не происходят просто потому, что их требуют граждане. Переходы к демократии обычно случаются тогда, когда элита, контролирующая существующий режим, расширяет избирательные права. Для чего ей это делать? В конце концов передача политической власти большинству обычно ведет к социальному выбору, который не может нравиться элите, например, к более высоким налогам и большему перераспределению благ не в ее пользу, т.е. именно к тем результатам, которые она хотела бы предотвратить. Столкнувшись с угрозой революции, разве элита не предпочтет другие виды уступок, даже предоставив гражданам желаемые ими меры государственной политики, вместо того, чтобы отдать свою власть? Для ответа на этот вопрос давайте возвратимся ко времени действенной революционной угрозы. Представим себе, что граждане могут свергнуть систему и готовы сделать это, если не получат некоторых уступок, некоторых мер, выгодных им и увеличивающих их доходы и благополучие.